Вехи русской православной истории. Крест и скипетр. Дмитрий Немельштейн

о благоденствии твоём

      И Бога, и святых и тем крепился

      В трудах своих и ночию и днём…

      Что если б не обет, тебя бы в жены

      Он взял и жил бы счастливо в Хижах.

      Но он пошёл дорогою блаженных —

      Сии же ипостаси на ножах…

      Что в твёрдости своей неколебимой

      Тебя сестрицей младшей величал…

      Разумницей весёлой и любимой…

      Видать с тем и земной свой путь скончал.

      Что песню бы твою хотел послушать

      Про дождичек, про брата и сестру…

      Она ему, видать, запала в душу —

      Сказал и стаял на шальном ветру.

      Д у н я ш а

      И всё?

      Г о с т ь

      И всё. я тот же миг проснулся

      И долго неподвижным возлежал…

      Рад несказа́нно, что не обманулся,

      Тебя нашёл и тем не оплошал.

      Как будто камень враз с души свалился.

      И г н а т и й

      Пойдёшь гулять таперя налегке.

      Д у н я ш а

      Ты б на зиму у нас остановился —

      Всё б глаже стал на козьем молоке.

      Работой мы б тебя не обязали.

      Живи, молись.

      Г о с т ь

      Да я остаться рад.

      Да не к чему вам здесь мои печали,

      Моих забот никчемных жалкий склад.

      Д у н я ш а

      Дождись хоча купецкого обозу…

      Чу, воротами вновь гремят. Игнат!

      И г н а т и й

      Кому толчись охота по морозу.

      А ведь свирепо, я скажу, гремят.

      Г о с т ь (тревожно вскакивая)

      Никак за мной явились, бусурмане.

      Ужо я думал было, что убёг…

      Ведь знаю же – не радуйся заране…

      Кромешники не зря едят пирог

      Свой. Вы меня не прячьте, добры люди.

      Скажите, что случайно де забрёл.

      Да мало ль кто по белу свету блудит…

      Д у н я ш а (решительно)

      А коли так, то полезай в подпол.

      Там кадку отодвинешь со грибами,

      Доску отымешь – за доскою схрон;

      Войдёшь, крюком доску притянешь к раме…

      Наш путь давно на небе проторён.

      (Г о с т ь с помощью Ф ё д о р а быстро забирается в подпол; Ф ё д о р возвращается с крынкой медовухи)

      Д у н я ш а

      Игнат! Поди скорей открой ворота,

      А я на стол чего-то соберу.

      Пусть поедят. А там со всей охотой

      Пойдут своей дорогой подобру.

      (И г н а т и й выходит. Д у н я ш а поднимает очи горе)

      Филипп-Феодор, огради нас сирых!

      От лютости царёвых слуг спаси!

      Мне прежде быв утехой в бренном мире,

      Стань утешеньем общим на Руси.

      (Слышен одинокий удар большого колокола, затем приглушенный голос святителя Ф и л и п п а)

      Г о л о с Ф и л и п п а

      Не бойся, Дуня, никого не бойся.

      Сии придут и выйдут без вреда.

      Господнею молитвою прикройся…

      А я отныне с вами навсегда.

      Не забывай меня.

      Д у н я ш а

      Феодор, милый!..

      (Едва успевает прочесть «Отче наш», как с грохотом