Лабиринт. Кейт Мосс

радостно улыбнулся атмосфере, смешавшей секс, ароматы от Шанель и изыск от Галуа.

      – Повернись, – приказала она, пальчиком описав в воздухе петлю. – Переворачивайся.

      Уилл повиновался, и Мари-Сесиль принялась массировать его широкие плечи. Он чувствовал, как расслабляется и вытягивается тело под ее умелыми прикосновениями. Ни он, ни она не обратили внимания на звук открывшейся и закрывшейся внизу двери. Уилл не заметил даже, что в прихожей зазвучали голоса, по лестнице, а потом в коридоре простучали торопливые шаги.

      Он напрягся только тогда, когда в дверь спальни резко постучали.

      – Это мой сын, – успокоила его Мари-Сесиль. – Oui? Qu’est que c’est?[27]

      – Maman, je veux te parler![28]

      Уилл поднял голову:

      – Я думал, он до завтра не вернется.

      – И не должен был.

      – Maman!.. – повторил Франсуа-Батист. – C’est important[29].

      – Если я мешаю… – смущенно начал Уилл.

      Мари-Сесиль продолжала массаж.

      – Он приучен не беспокоить меня. Поговорю с ним позже. – Она повысила голос: – Pas maintenant[30], Франсуа-Батист. – И ради Уилла добавила по-английски, погладив ладонями его спину: – Сейчас мне… неудобно.

      Уилл перекатился на спину и сел. Ему было неловко. С Мари-Сесиль он был знаком уже три месяца, но ни разу не встречался с ее сыном. Франсуа-Батист был сперва в университете, потом проводил каникулы у друзей. Ему только сейчас пришло в голову, что об этом позаботилась Мари-Сесиль.

      – Почему бы тебе не поговорить с ним?

      – Если тебе хочется… – Она соскользнула с кровати и приоткрыла дверь.

      Уиллу не было слышно приглушенного разговора, но вскоре шаги удалились обратно по коридору. Мари-Сесиль повернула ключ в замке и обернулась к нему.

      – Полегчало? – тихо спросила она и двинулась к любовнику, подчеркивая каждое движение, не сводя с него взгляда из-под темной каймы ресниц.

      Выглядело это излишне театрально, тем не менее Уилл почувствовал, как его тело послушно отзывается ей.

      Она толкнула мужчину, опрокинув его на спину, и ловко оседлала, обхватив его плечи изящными ладонями. Отточенные ноготки оставляли на коже легкие царапины. Колени сжимали бока. Уилл дотянулся, провел пальцами по гладкой золотистой коже рук, погладил сквозь шелк ее грудь. Тонкая шелковая ткань легко соскользнула вниз, открыв плечи статуи.

      В это время зазвонил мобильный телефон, лежавший у кровати. Уилл и головы не повернул, спуская к талии изящную блузу.

      Но Мари-Сесиль, бросив взгляд на высветившийся номер, изменилась в лице.

      – Придется ответить, – сказала она.

      Уилл попытался удержать ее, но женщина нетерпеливо стряхнула его руку.

      – Не сейчас, – бросила она, отходя с телефоном к окну. – Oui, j’écoute[31].

      Ему был слышен треск помех в трубке.

      – Trouve-le, alors![32] – сказала она и сердито отключилась.

      Лицо

27

Да? Что случилось? (фр.)

28

Мама, я хочу поговорить с тобой! (фр.)

29

Мама!.. Это важно (фр.).

30

Не сейчас (фр.).

31

Да, я слушаю (фр.).

32

Так найдите же его! (фр.)