Прекрасный белый снег. Валерий Арефьев

побарабанил костяшками пальцев по матовой, отблескивающей холодно поверхности, взял бутылку в руки и долго, словно пытаясь увидеть ответ на свой вопрос, разглядывал иностранные слова на этикетке. Поставил обратно, на полку, секретер закрыл, задумчиво взглянул на Светку.

      – А может, всё дело в отношениях в семье? Ведь ваш Вениамин, он же, полагаю, всегда был нормальным человеком, правда? Вы ведь, наверное, не связали бы жизнь с психом-неврастеником, личностью склонной к суициду? Так ведь? Так что советую вам, Светочка, подумать над моими словами. На досуге… – он снова повернулся к секретеру, задумался буквально на секунду. – Я вас не слишком утомил? Простите, если был немного резок. А знаете что, давайте-ка ещё чуть-чуть, – он вновь опустил откидную крышку, – пожалуй, и я с вами, за компанию. Для дома, для семьи. Давайте, по глоточку. За дружбу и, как говорится, за любовь. Не возражаете?

      Светка не возражала. Они выпили ещё по рюмочке и вновь вернулись к своей печальной теме.

      – Скажите, Сергей Станиславович, а как он там? Увидеть его можно?

      – Нет, Светочка, сейчас это, к сожалению, невозможно, – нахмурился Серёга. – Решительно невозможно. Во-первых, он спит ещё. Ну, сами понимаете… – тут он многозначительно взглянул на собеседницу, – вы человек взрослый, что вам объяснять. А во вторых… Да только не волнуйтесь вы Бога ради! А во-вторых, он пока ещё под капельницей. – и увидев, что Светка опять бледнеет на глазах, тут же спохватился: – Господи, ну что же вы такая впечатлительная! Да что же это такое! Нельзя же так! Всё с ним в порядке! Честное слово! Поверьте мне! Слово психиатра! Дежурное мероприятие! Обычные восстановительные меры!

      – Какие ещё восстановительные меры? – судорожно вздохнула Светка.

      – Обычные, повторяю вам, обычные меры предосторожности. Он за ночь много жидкости потерял, вводим понемножку физраствор! Светлана! Ну что вы как дитя! Вам слово не скажи! Чуть что, и сразу в обморок! К тому же у нас вход в палаты посетителям строжайше воспрещён. Режим, знаете ли! Все встречи в специально отведённом помещении! А он, сами понимаете, выйти пока не в состоянии…

      – Да-да. Я понимаю, – подняла на него глаза Светка. – Понимаю. Скажите, а долго он здесь пробудет? Может, его выписать как-нибудь возможно? Под расписку… – уточнила она и посмотрела с надеждой на Сергея.

      – Ну что вы, Светочка! – Серёга начинал немного волноваться. Такое развитие событий его не устраивало совершенно. Можно сказать, только познакомились, наладили контакт! А она тут же и под расписку! «Нет, милая моя, погоди! – подумал он. – Уж очень ты быстрая, подруга!»

      – Он же сегодня только из реанимации, поймите вы, наконец! – втолковывал ей, как маленькой, Серёга. – Мы просто права такого не имеем! А случись что, не дай-то Бог, кто будет отвечать? Нет-нет. Пока это совершенно невозможно! Совершенно, мне уж, пожалуйста, поверьте, – в сердцах добавил он. – Даже и не думайте!

      – А как же быть? Как же мне быть, – всхлипнула она опять. – А маме его я что скажу?

      И