Ромашки в пустыне. Лилия Сурина

равно спать уже собирались. Ну-ка, не волнуйся, тебе нельзя! – я ощупью пробралась к сестре, обняла, поцеловала, куда получилось в темноте. Пришли ребята, и мы стали расходится по комнатам. Но, как я и сказала, спать я не дала никому, даже тем, кто ночевал через два дома от нас.

      Сначала, пошептавшись с мужем, я уснула. В четвертом часу проснулась от страшного грохота. За окном вовсю бушевал шторм, гремел гром, и ежеминутно сверкали яркие, продолжительные молнии. Сердце неистово билось в предчувствии чего-то нехорошего, живот стал как камень, чувствовалось, что малышка сжалась в комок от страха. Я еще полежала, гладя мою девочку и шепча ей слова, успокаивая больше, конечно себя. Встала, зажгла свечи на прикроватной тумбочке. Тело не хотело слушаться, поясницу, будто обручем сдавило. Захотелось в туалет и затошнило одновременно. Еле переставляя ноги, взяла одну свечу и пошлепала в ванную. Возвращаясь в комнату, в дверях резкая боль пронзила живот. Задохнувшись, схватилась за косяк, почувствовала, как по ногам потекло что-то теплое. О нет, все снова! Я руками потрогала влагу и увидела прозрачную жидкость, с облегчением поняла, что это не кровь, а просто воды отходят. Я рожаю! Но еще две недели ходить! Боже, что делать?

      – Руслан, Русла-а-ан! – еле слышно прошептала, однако муж поднял голову с подушки. – Я кажется, рожаю!

      Руслан одним прыжком одолел кровать, схватил с тумбочки телефон, стал судорожно набирать номер.

      – Черт, связи нет! Что делать?! – он схватился за волосы, затем стал натягивать штаны, что-то бормоча под нос.

      Новая волна боли накрыла меня с головой. Я согнулась пополам, любимый подскочил, поднял на руки и отнес на кровать.

      – Тоню разбуди. Она поможет, придумает что-нибудь. Только тихо, не стоит всех поднимать.

      Руслан тут же унесся из комнаты.

      – Доченька моя, детка, – на глаза навернулись слезы, – потерпи, крошка моя, твой папа ангел, он не позволит беде случиться!

      Прибежали все. Тонечка стала ощупывать живот, Аленка засекала время между схватками.

      – Слишком быстро! – сестра сверкала угольными глазами. – Если так пойдет, через два-три часа родишь! На улице что творится, «скорую» не вызвать, связи нет! Так, так… – она заметалась по комнате. – Будем рожать дома… больше ничего не поделаешь!

      Она стала быстро давать указания, кому что делать. Илью услала к Ирине Васильевне, она врач-педиатр, поможет с ребенком, если что. Алена вытирала пол, собирала вещи. Тоня с Ромкой убежали за простынями и инструментами, Руслан водил меня под руки по комнате. Прибежали все остальные, принесли еще свечей и фонарей. Тоня с Аленой застелили кровать, сначала клеенкой, затем чистыми простынями.

      – Свет! Нужен свет, несите все сюда, зажигайте фонари! – командовала сестра, потом выгнала всех из комнаты, оставив только Руслана, Ирину Васильевну и Алену. – Ложись, давай гляну, что у нас там, – это уже ко мне, – Ален, свети фонарем, – минуты две-три она осматривала меня, мерила давление, слушала деревянной трубкой живот, потом заявила. – Ну что мы имеем? Раскрытие уже на