Аркашины враки. Анна Бердичевская

конце – непохожая на другие двустворчатая дверь, без таблички и приоткрыта. Просунула туда голову.

      Посреди большой комнаты за длинным верстаком сидел человек в синем халате. В одной руке он держал сушку, в другой кружку. Я поздоровалась. Человек опрокинул в себя содержимое кружки и сказал:

      – П-проходите.

      Входить я не стала, просто спросила, где отдел кадров. Человек отложил сушку и вышел ко мне в коридор.

      – Инженер Косых, Аркадий Семенович, – так он представился.

      Был он лысоват, сутуловат, с брюшком, лицо имел полное и бледное, нос длинный, глаза желтые. Осмотрев меня внимательно, он спросил, уж не студентка ли я. Я кивнула. Он уточнил:

      – Вечерница?

      Я снова кивнула, и Аркадий Семенович Косых благополучно довел меня до нужной двери, легонько в нее стукнул, чуть приоткрыл и ласково в щель проворковал:

      – Марруся, тебе к-кадррры нужны?..

      Аркадий Семенович слегка заикался, но не картавил, это он так притворялся, как бы мурлыкал. Оставив меня в коридоре, он втиснулся в дверь, еще там о чем-то помурлыкал. Когда вышел, подмигнул мне желтым глазом, а дверь закрывать за собой не стал. Проходя мимо, он глубоко вздохнул – и как-то неожиданно знакомо от него пахнуло… как-то художественно. Вроде ацетоном.

      Он скрылся за поворотом коридора, а из дверей раздался женский голос:

      – Студентка, входи!

      Я вошла и поздоровалась. Ответа не последовало. Полная женщина с красивым бровастым лицом сидела за столом, подперев щеку. Она хмуро рассматривала меня.

      Комнатка была небольшая, в углу огромный сейф, вдоль стены полки с папками, на подоконнике электрочайник и чашки с блюдцами.

      – И чё?.. – наконец спросила женщина и переложила лицо с правой руки на левую. – Аркаша правда твой дядька?.. – Я промолчала. – Соврал… – вздохнула женщина. – А ты запомни: все, что Аркаша Косых говорит, дели на шашнадцать. Поняла? – она посмотрела мне прямо в глаза, как бы предупреждая о серьезных последствиях. – Ладно, садись. Зови меня Марья Федоровна. Доставай паспорт и все документы.

      Документов было негусто, кроме паспорта – свидетельство о рождении, аттестат зрелости и справка о поступлении в институт на вечернее отделение. Была еще бумажка с клубной печатью, что я по договору с клубом два года вела кружок макраме. Это было неправдой, я просто работала вместо мамы, писала афиши и лозунги. Но дело это – работать вместо мамы – было незаконное. А макраме – законное, все что-то плели, повсюду тогда были эти кружки… Бумажки этой я стеснялась и вложила ее в аттестат, чтоб в глаза не бросалась.

      – А комсомольский билет? – спросила Марья Федоровна.

      – Нету.

      – Ты куда, девушка, пришла? В УХЗ! У нас тут секретность. Слыхала?..

      Повисла тишина. Я помалкивала. А женщина театрально всплеснула руками.

      – И о чем только Аркаша думает?! Не комсомолка даже!..

      Но все-таки положила передо мной бланк и скомандовала:

      – Заполняй анкету.

      Я заполняла