Дизайнер смерти. Диана Соул

Пожалуй, еще никогда за свои годы я так ярко не ощущала это желание бороться до последнего.

      Могла ли я сбежать?!

      Увы, нет. Я была реалисткой.

      Ноги и руки меня не слушались, а двери и окна в спальне по-прежнему крепки. Единственным способом сохранить жизнь оставался самый ненавистный – забеременеть от Ронана, что претило моему существу. Да и, судя по всему, было попросту невозможно.

      – Доктор Дорнан, – пока еще он не ушел, спросила я. – Вы утверждаете, что Ронан способен иметь детей, значит, проводили исследования. Так почему никто ни разу не пытался сделать ему ребенка с помощью искусственного оплодотворения?

      – Вмешательство в репродуктивный процесс в отношении императорской семьи под запретом еще со времен Альтазара, – будто учитель истории, объяснил Дорнан и так общеизвестный факт.

      – Не смешите. Запрет, конечно, есть, – отмахнулась я. – Но я не верю, что Ронан ему следовал. Попытки наверняка были, мне-то можете не лгать.

      – Вам лучше спросить об этом у Хэдока, – загадочно ответил доктор. – Но попытки, конечно, были, я лично пытался около пятидесяти раз.

      Я перевела взгляд на Дизайнера. И почему-то не удивилась, когда обнаружила его опять у окна, пялящегося на восходящее солнце. Интересно, что он будет делать, если однажды светило скроет тучами?

      – Хэдок, – окликнула его я. – Вы слышали мой вопрос? Можете на него ответить?

      – О самых первых попытках мне ничего не известно, – не поворачиваясь, произнес он. – Меня тогда не было при дворе. А все последние заканчивались неудачей. Эмбрионы гибнут спустя несколько часов после слияния семени и яйцеклетки. Генотип потенциальной матери должен идеально подходить к генотипу императора.

      – Чушь какая-то, – скривилась я. – Почему у обычных людей нет таких проблем?

      – Потому, что императорская семья никогда не была обычной. Прямая ветвь от самого Альтазара – а это само по себе уже необычно.

      – Чем именно? – не унималась я.

      – Например, тем, что это единственный выживший род, берущий начало от одного из членов экипажа первого корабля. Больше никого не осталось.

      – Это ничего не значит. Столько лет прошло, нет ничего странного в том, что остальные рода вымерли. Но мы ушли от темы, что не так с императорским генотипом, если нужна какая-то особая девушка? И все ее ищут методом случайного подбора.

      Дизайнер наконец отвел взгляд от окна и перевел его на меня:

      – Если бы Дизайнер Жизни остался жив, то проблемы в поиске не было бы. Что же касается ответа, почему никто не подходит, то он на поверхности. И если вы хорошенько вспомните историю, подумаете, наверняка догадаетесь сами. А пока воспринимайте как данность.

      Если бы у меня было настроение препираться, я бы сейчас начала это делать. Потому что не понимала, к чему все эти загадки.

      – А сейчас прошу извинить, моя императрица, – поспешил откланяться Хэдок. – У меня дела.

      Он уже был у двери, когда я его окликнула:

      – Вы сказали, что род Альтазара – единственный выживший за эти годы. Но ведь