Партия, дай порулить. Людмила Киндерская

по просьбе Вострикова, чтобы его «мама не волновалась». Именно этот юноша отдал ему таинственный пакет. Торопов вспомнил его вкрадчивый голос, странный неподвижный взгляд… И сладковато-тошнотворный запах, преследовавший потом Сергея не один день.

      Торопов, отдав полученный сверток Антону Семеновичу, как будто переуступил ему и ответственность за судьбу пакета. И больше о нем не вспоминал. А что там было-то? И не из-за него ли убили этого пацана?

      И если это так, то теперь опасность может угрожать ему самому. Хотя, с другой стороны, откуда убийца может знать, кому несчастный передал злополучный сверток? Да и вообще, может, пакет ни при чем, а это просто наркоманские разборки. Нечего себя накручивать! Но, тем не менее, тревожный осадок остался.

      – Сереж, в чем дело? Что случилось? – заволновалась супруга. – Ты что, знал его?

      – Да нет, просто молодой такой… Жалко, – пробормотал Торопов и поспешил перейти на другую тему: – Ну так вот, возвращаясь к нашему разговору. Понимаешь, звучит, конечно, пафосно, но я вдруг почувствовал смысл жизни. Не знаю, как будет дальше. Не все мне в партии нравится. Там много цинизма, показухи, но и реальные дела тоже делаются. Да и вообще, наша общественная приемная будет работать, пока не пройдут выборы. Я так думаю. Так что недолго тебе осталось волноваться.

      – Сережа, а вдруг и вашу контору подорвут? – задала Наташа тревожащий ее вопрос.

      – Да брось ты. Это же политика. Там грязь, но не криминал же.

      – Ну конечно! Не криминал! А та приемная, которая на воздух взлетела? – не согласилась с ним супруга.

      – Там еще ничего не ясно. Может, газ у жильцов рванул. Да и мы камеры ставим, охрану усиливаем. Все, успокойся. Пойдем-ка лучше попьем чайку.

      Они чаевничали, болтали ни о чем, даже смеялись. Но Торопов все время думал об убитом пацане и о том, что было в пакете. Лежа без сна, без конца ворочаясь с боку на бок, он принял решение. Завтра после работы поедет в центральный офис и, несмотря ни на какую субординацию, прижмет Вострикова к стенке.

      Глава 12

      Кира бежала к Макару Евграфовичу. Сегодня она сходила в детективное агентство «Мегрэ», взявшееся разыскать его родственников. Вернее, дочь. И, наверное, внуков, а, может, и правнуков. Ему уже за девяносто, так что вполне может быть.

      Детективы рыли носом землю и напали-таки на след.

      – В Калиновке сейчас находится один из наших сотрудников. Это современное название Убибатьки, – пояснил детектив Роман вскинувшейся было Кире. – Интересно, что событиям этим уже больше семидесяти лет, вроде срок! А в памяти людей они сохранились.

      Кира слушала, удивлялась. И вдруг, повинуясь импульсу, обратилась к сыщику:

      – Роман, послушайте. А моего отца вы можете найти?

      Она выделила голосом «моего» и еле слышно сказала «отца». Это слово в ее лексиконе было чужеродным, почти неприличным. Каждый раз, когда оно произносилось в доме Кораблевых, случался скандал. А тут на тебе – она сказала «отец», да еще и в сочетании со словом «мой», и небеса не разверзлись.

      Роман растянул губы