Мёртвые не спят. Елена Валентиновна Нуднова

голос доктора:

      – Встань прямо, не шевелись! Если прервёшь процесс, нам придётся начинать всё с начала.

      Я безропотно поднялась. Конечно, она права, лучше перетерпеть процедуру один раз, чем повторять снова и снова, но… легко всё только на словах! Когда стоишь здесь, стараясь не сорваться в истерику, логика куда-то исчезает. Мне хотелось биться о дверь и царапать ногтями стены. Наверное, такие же чувства возникают у животного, попавшего в ловушку: неконтролируемый страх, ощущение безысходности и беспомощности. Разница только в том, что я вынуждена сама удерживать себя внутри.

      Плотные клубы газа начали пронзать яркие световые импульсы, похожие на молнии в грозовых облаках. Сперва редкие, они возникали всё чаще, чаще, пока не начали практически сливаться в единый поток. Лучи перемещались снизу вверх, проникая внутрь меня и скользя по контурам тела, словно вырисовывая их.

      – Голову прямо! – сердито прикрикнула доктор.

      Я резво вытянулась, замерла и больше не могла видеть, что делается внизу. Пришлось полагаться исключительно на тактильные ощущения. Сперва ничего не происходило, потом тело начало наливаться тяжестью. Я даже не осознавала никогда, какой груз таскает на себе человек, но теперь, на некоторое время избавившись от него, прочувствовала в полной мере.

      Из-за герметичности кабинки в неё не проникали посторонние звуки, и, пока доктор не решала обратиться ко мне, я слышала лишь едва уловимый писк электронных датчиков. И вдруг раздался громкий удар: бам! Бам-бам! Я внутренне сжалась, изо всех сил стараясь не вздрогнуть. Что это?! Звук шёл не снаружи, а откуда-то изнутри, он был похож на шаманский барабан, такая же частая ритмичная пульсация… Потом поняла: это всего лишь моё собственное сердце, которое снова начало сокращаться. За день я успела настолько отвыкнуть от его биения, что теперь шум крови в ушах казался чересчур громким. Впрочем, вскоре это прошло.

      Потом вернулась боль. То в руку, то в ногу отдавало резким ударом, будто током. Наверное, мозг проверял работоспособность нервной системы. Этот этап длился больше всего. Наконец, прорезались остальные чувства: кафельный пол холодил ступни, кожу слегка пощипывало, запах стал резче, на языке появился едкий привкус. Лёгкие, готовые к работе, настойчиво требовали кислорода. Вот только всё пространство кабинки до сих пор было заполнено жёлтыми клубами, поэтому с первым же вдохом я наглоталась газа. В горле тут же запершило, грудь начало сводить. Я изо всех сил держалась, пытаясь подавить приступ и не дышать. Доктор Си ещё не разрешала мне двигаться, не разрешала! Но физиология оказалась сильнее самоубеждения. Из моей груди вырвался громкий лающий кашель, в открытый рот тут же попала новая порция газа, раздражая слизистую ещё сильнее. Я просто захлёбывалась от кашля, сотрясаясь в мучительных спазмах, казалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Глаза слезились, из носа текли сопли. Колени подогнулись, и я шлёпнулась на кафельный пол. Воздух… мне нужен чистый воздух! Куда смотрят Деррил и доктор Си?!

      К счастью, послышался слабый шум под потолком – это заработала