Герцогиня де Парион. Дора Коуст

такие, завораживающие.

      Боялась дышать. Сглотнув слюну, которая вдруг стала вязкой, тихо прошептала:

      – А поцелуйте меня?

      – Что? – он смотрел на меня удивленно, даже ошарашенно. Как на неизведанную козявку, которую здесь совершенно не ожидал увидеть.

      – Да ну вас, – отвернулась я от него и совершенно беспрепятственно начала подниматься. – Всю романтику испортили.

      – Какую к Тьме романтику? Я вас похитил! – окончательно взбесился наемник, поднимаясь и отряхиваясь.

      – А зачем? – он только хотел ответить, но я остановила его жестом. – Подождите-подождите. Раз вы наемник, значит, вам за похищение заплатили. А скажите мне, вам именно я нужна или просто девушка?

      – Именно вы, – ответил он уже более спокойно.

      Так и стояли – я, конь и он, но романтичный момент уже был упущен.

      – И вы знаете, кто я?

      – Знаю.

      – Но не знаете, зачем я нужна заказчику, верно?

      После недолгих размышлений он ответил:

      – Верно.

      Вот точно как на диковинную зверушку смотрит. И улыбается так мягко, будто я неразумный ребенок.

      Чувствовала, что отвечает честно. Для наемников, кстати, честь и честность – не пустой звук. Они многим благороднее, чем те же высокородные господа. В большинстве своем они принадлежат семьям обедневших аристократов. Отсюда и отличное владение оружием, и умение держать себя в руках и скрывать свои истинные эмоции.

      – Ну, тогда нам с вами, увы, не по пути. Я домой пока не собираюсь, можете отцу так и передать. – Молниеносно оседлав коня, ударила пятками по его бокам, собираясь ускакать, но животина даже на миллиметр не сдвинулась. – Да чтоб тебя Тьма пожрала! – выругалась я, а мужчина уже занял место позади меня.

      Забрав у меня поводья, он усмехнулся и пояснил поведение коня:

      – Рубин слушается только меня, мадмуазель.

      – Значит, я пойду пешком! – собралась я спускаться с этого фыркающего предателя. А ведь животные меня всегда любили!

      – Сидеть! – зло одернул меня похититель, а я застыла на месте. Самым натуральным образом застыла. Тело больше мне не подчинялось.

      Наемник обнял меня одной рукой, крепче прижимая к себе, и я буквально легла на его грудь. Пыталась пробить сложное плетение, но не получалось. Да что это такое?!

      – Немедленно снимите заклинание! – кое-как проговорила я застывшими губами.

      – Будете надоедать, я и голоса вас лишу, – пригрозил он, а я вдруг поняла, что попала, потому что мы не разворачивались. Нет, наемник погнал коня вперед, с каждой минутой все быстрее удаляясь от столицы.

      Конь скакал, попа болела, а наемник молчал. Нет, конечно, где-то в лесу еще пели птички, но их нестройное чириканье часа через два начало уже раздражать. Сосредоточившись на заклятье, я нить за нитью распутывала сложное плетение, стараясь не ругаться даже мысленно. Отвлекаться нельзя было совершенно, хотя весь антураж очень стремился превратить меня в лепешку. Ну, в том смысле, что, потяни я случайно не за ту нить, перекосит меня знатно, и не факт, что потом