Герцогиня де Парион. Дора Коуст

короткого стука в дверь. Обычно паренек предпочитает влетать сюда на крыльях энтузиазма, нисколько не соблюдая этикет или субординацию, но сегодня что-то изменилось. Еще знать бы заранее, что именно. В последнее время Рион является предвестником исключительно плохих новостей.

      – Если король Неверды снова прислал требование о том, чтобы мы ему сдались без боя, то можешь сам написать ему ответ. За последние два дня он ничуть не изменился, – проговорил я, устало потирая слипающиеся веки.

      Часы показывали полночь, а я до сих пор не разобрал последнее дело. И ведь непонятно, кто кому врет. То ли торговец, то ли маркиз. Оба друг на друга спирают, как малые дети, а контрабанда тем временем спокойно распространяется по столице.

      Магией допрашивать нельзя – по крайней мере, лично мне. Разве что супругу попросить… Ей и король не указ в связи с теплыми родственными отношениями, но потом ведь не отделаешься. Засунет свой миленький носик в дело, повествуя о том, что все не так просто, как кажется.

      – Да я не об этом, хотя и это тоже… – грустно промямлил Рион, совсем по-детски шаркая ногой по дощатому полу. – Там гвардейцы привели…

      – Кого? Ну, не тяни, шевалье. Вроде бы уже женатый мужчина, а до сих пор не научился излагать свои мысли внятно. Небось супруга из тебя веревки вьет?

      – Да нет, там просто…

      – Кто? Неужели снова Катринетта? – понял я очевидное.

      Неужто опять по лесам на разбойников охотилась? Или еще хуже! Наверняка воров ловила в Квартале Чудес! О Тьма, да сколько же можно? Взрослая женщина, мать, в конце-то концов, а все никак не успокоится.

      – Нет, Ваше Сиятельство…

      – Фууух, слава Тьме. Я уж было думал…

      – Там ваша дочь, – перебил он меня и зажмурился, втянув шею в плечи.

      – Что? Опять? – не выдержал я и повысил голос. – Да сколько же можно?

      Мигом поднявшись, тут же вылетел в коридор и спешно спустился по лестнице. В центральном холле рядом с самыми отпетыми мошенниками сидела моя дочь. Ее руки были скованы антимагическими браслетами, которые она втихаря уже наполовину открыла.

      – А королевская гвардия уже не та… – тихо усмехнулся я, оглядывая стоящий рядом с дочерью конвой.

      Мужчины, чьи синие костюмы еще утром переливались под палящим солнцем, сейчас выглядели как десяток бродяг. Изорванные плащи отличались пятнами свежей грязи, а у нескольких были сломаны мечи. И это знаменитая лярижская сталь и знаменитые лярижские гвардейцы…

      Точно выпорю! Как есть выпорю! Не гвардейцев, дочь. Хотя и этим тоже достанется.

      – А ну живо привести себя в порядок! – скомандовал подчиненным, и их как ветром сдуло.

      – Пааапочка! – обрадовалась Жюльет, широко улыбаясь, а ее соседи по скамейке резко шарахнулись в стороны.

      Даже мошенники Поранции ее боятся, точно зная, что от нее можно ожидать всего чего угодно. И как только еще не вляпалась никуда? Сил моих нет.

      – Быстро ко мне в кабинет! – не поддавался я ее обаянию. Меня таким точно не проймешь. Все нервы уже вытрепала, исчадие Света. Как ни день, так что-то вытворяет.

      Жульет резво поднялась со скамейки, а антимагические наручники с грохотом свалились на пол. Сделав самое невинное лицо, девушка аккуратно задвинула наручники мыском сапога под лавочку и двинулась вслед за мной. Оставалось только вздохнуть и покачать головой. Неугомонный ребенок.

      Придерживая дверь, я ждал, пока она зайдет в кабинет. Улыбнувшись, Жулька совсем не грациозно упала на диванчик и подгребла к себе поближе вазочку с конфетами, которая до этого мирно стояла на круглом столике и никому, между прочим, не мешала.

      – Мать отправила тебя утром погостить к де Кеголь. Спрашиваю один раз: что ты здесь делаешь? – встал я у стола, опираясь на столешницу.

      – Сижу, ем конфеты, – развернула она шуршащую яркую обертку.

      – Жульет!

      – Ладно-ладно… – подняла она руки вверх, будто сдавалась. – Там скучно. Что за развлечение – бегать по саду и играть в салочки?

      – Тебя отправили туда, чтобы ты могла познакомиться со своим будущим супругом, – терпеливо объяснял я ей в который раз.

      – С кем? С этим хлыщом, который не пропускает ни одной юбки? Да я лучше стану вдовой, чем вытерплю рядом с ним хоть один день!

      – Жульет! Ты понимаешь, кому ты это говоришь? Я Глава Святой Инквизиции! Я наказываю аристократов за подобное, а ты смеешь так легко рассуждать об убийстве!

      – Ну, почему же об убийстве… О самоубийстве, – слопала она еще одну конфету, складывая фантики обратно в вазу.

      – Жульет!

      – Ну, папочка! Тебе не нужен такой зять. Правда-правда.

      Прикрыв веки, я глубоко вдохнул и попытался медленно выдохнуть. Не помогло. Все еще хотелось придушить эту маленькую вредную девочку своими руками. Восемнадцать лет, а она, как и в пять, лазает по деревьям и сбегает из дому, чтобы подвергать себя опасности на улицах Лярижа.

      С нетерпением ждал, когда уже удастся