Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу. Игорь Осипов

раз дёрнул левой рукой, пытаясь сбросить мою помощницу, но всё безрезультатно. Тогда он приподнял руку и упал на локоть, навалившись на Ангелину всем своим весом. Я смог различить колдовской барьер, который защищал Ангелину, вспыхнувший призрачными золотистыми всполохами. Но всё же она закричала от боли.

      – Не позволю! – ревел бог.

      Сзади на поляну выехали танки, рыча двигателями. Если надо, они расстреляют древнюю сущность специальными снарядами.

      – Остановись! – кричала Ангелина.

      А Яробор сделал большой рывок вперёд, а потом уцепился руками за землю, когда неведомый ветер с силой протянул его обратно. На земле остались такие следы, словно кто-то вспорол когтями сукно на бильярдном столе, или пропахал целину трактором.

      Яра встала с земли, держась обеими руками за живот, прислонилась к постройке и глядела на Яробора исподлобья, что-то шептала.

      Я подбежал и достал Иглу.

      – Стой! – закричал я, пытаясь переорать гудящий ураган, – не смей, иначе я тебя убью!

      – Прочь! – заревел он в ответ.

      Черты его лица потемнели и начали терять человеческие очертания. Он сгорбился. Хрустнули кости и хрящи. Разорвалась одежда, распёртая тугой мускулатурой.

      Тяжёлая морда непонятного зверя, похожего и на волка, и на медведя одновременно, оскалилась клыками, в ладонь величиной каждый. Он не упал на четвереньки, а встряхнул чёрной гривой, которой смог бы позавидовать и царь зверей, и пошёл на задних лапах, проскальзывая и откатываясь назад, как с обледенелой горки. На удлинившихся руках захрустели массивные стиснутые кулаки.

      Я ударил фокусным импульсом. Вокруг Яробора вспыхнуло зелёное марево, похожее на северное сияние, и энергия моего удара ушла в сторону, обратившись взрывом. По поляне раскидало комья земли, оставив метровую воронку, словно от артиллерийского снаряда.

      Яробор уже не говорил, а просто ревел, роняя белую пену с чёрных губ. Глаза полыхали янтарным огнём.

      Священник, стоящий сзади меня, сорвал голос, крикнув: «Изыди!».

      Я ударил телекинезом. И снова зелёное марево отвело силу. У сарайки вырвало четыре бревна, улетевших на добрые двадцать метров, и с грохотом упавших на траву. Сама постройка сильно накренилась. Я даже побоялся, что задену полудницу.

      Осталось только одно.

      Я встал между священником и лютым трёхметровым зверем, в котором не осталось ничего человеческого, выставив перед собой клинок.

      – Убей его! – услышал знакомый голос.

      Я мельком бросил взгляд. Лилитурани-Пепельный-Цветок, пылая нимбом и огненно-белыми крыльями, стояла на краю поляны.

      – Убей эту тварь! – истошно визжала она. – Убей это чудовище!

      Священник, совсем охрипнув, орал «Отче наш!»

      – Стой! – закричал я, сгруппировавшись, – я не хочу тебя убивать.

      Монстр не слушал, он слепо пёр на отца Василия.

      Он лишь дёрнулся, когда на нем повисли волкудлаки, вцепившись зубами, как стая, охотящаяся на лося. Силы были не равны.