Потусторонний батальон. Том 2. Война за дружбу. Игорь Осипов

и попятилась.

      – Подь сюды! – громко позвал её хозяин, – Сюды, говорю, дура!

      – Яробор, свет очей наших, – всё так же пятясь, промямлила девка и втянула голову в плечи, аки заморская чуряпаха.

      Яробор выставил пред собой раскрытую ладонь, и девку, что только ойкнуть успела, сила дёрнула к хозяину. Пальцы сжались на тонкой белой шее, заставив девку захрипеть.

      – Хоть шаг подойдёшь к этому месту ближе, чем на полверсты, голову оторву. Иди подстилкой в другом месте валяйся.

      Яробор повернулся к подбежавшему начальнику штаба.

      – Может, ей сейчас голову оторвать? Всё одно, её только могила исправит. Её и утопили-то за блуд в трясине.

      Вояка, пялясь на белы груди, крутые бёдра и тёмный треугольник лобковых волос, покачал головой.

      – Не… Ну зачем голову-то?

      – А зачем ей голова? У ней ума и так нет, у дуры этой.

      – Не, не надо, – ответил начальник штаба.

      – Ну тогда сам воспитывай, – произнёс Яробор, а потом швырнул девку прямо в руки вояки.

      Тот подхватил болотницу, да так и замер. Стал слышен стук его сердца. Болотница, хоть и дура, а состроила себе морду невинно обиженной девственницы и захлопала глазками в объятиях мужика. Все бабы так умеют с самого рождения, и смерть их ничему другому не научит. Лады, пусть сам с ней мается.

      Яробор посмотрел вдаль, а потом снова призвал туман. Надо за Лугошей приглядеть, а то вдруг её кто обидеть решил, а она от скромности и пожаловаться не решится, всё будет прятаться по углам.

      Яробор шагнул в послушную пелену, оставив воеводу с новыми хлопотами. Впереди находилась река с омутом, оттуда раздавались девичьи голоса. Один Лугошин, а второй незнакомый, но холодный, как ключевая вода. Лесной бог осторожно шагнул, а потом спрятался за толстой сосной, вслушиваясь разговор.

      – Нет, – тепло молвила ручейница, – ты не так. Вода, она любит неспешную силу. Ежели ты её будешь торопить, ничего не получится.

      – Так? – раздался снова холодный голос.

      – Ещё мягче. Ещё. Вот.

      Яробор выглянул из-за древа. Девки сидели на небольшой коряге, опустив босые ноги в недвижный омут. От их редких движений по зеркалу воды расходились плавные круги. Ручейница опустила ладонь и дотронулась до глади кончиками пальцев.

      – Вот.

      Разбегающиеся волны замерли на полпути, а потом потекли обратно. Круг сжался, с зеркала в воздух мелкой рыбкой подскочила капля, снова нырнув в пучину.

      – Так?

      Незнакомка, которую не можно было узнать со спины, повторила жест. Волны остановили свой бег и замерли, словно застывшее стекло.

      – Ещё мягче. А теперь попроси её вернуться. Просто попроси, не приказывай, – снова произнесла ручейница.

      Яробор нарочито кашлянул. Девки повернулись. И теперь он закашлялся взаправду. Вторая оказалась той дочерью воды, что пришла с колдуном, хранителем смерти бессмертных.

      – Лугоша! – вырвалось у него, – ты пошто́ её учишь?!

      – Дядька! Она попросила, я и учу, – вскочила на ноги ручейница, поправляя подол