Судьбы иосифлянских пастырей. М. В. Шкаровский

а Духовным Собором. С 16 по 23 июля 1917 г. архимандрит Сергий был командирован на Всероссийский съезд представителей монастырской братии в Сергиев Посад[161].

      Октябрьскую революцию о. Сергий, по его словам, «воспринял как тягчайшее бедствие для страны, означающее безвозвратную гибель прежней России». Вскоре начались притеснения пустыни со стороны новых властей. Так, например, на заседании Петроградского Епархиального совета от 30–31 июля 1918 г. был заслушан рапорт архим. Сергия о самовольном отобрании у монастыря Стрельнинским советом рабочих и красноармейских депутатов конной косилки. В принятом тогда же решении говорилось: просить епархиального комиссара И. Ковшарова (расстрелянного в 1922 г. мученика) возбудить ходатайство перед советской властью о возвращении ее. Однако подобные прошения, как правило, успеха не имели.

      Во второй половине 1918 г. – начале 1919 гг. те из Великих Князей – духовных детей архим. Сергия, кто сразу же после революции не покинул Россию, были убиты большевиками. Так, 18 июля

      1918 г. в лесу близ Верхне-Синячихинского завода в 11 верстах от г. Алапаевска Пермской губернии погибли Великие Князья Игорь Константинович, Константин Константинович (младший) и последний владелец Павловского дворца Иван Константинович, а 23 января 1919 г. во дворе Петропавловской крепости Петрограда был расстрелян особенно близкий о. Сергию Великий Князь Димитрий Константинович.

      В условиях начавшихся гонений и безбожной пропаганды вновь появились разногласия среди братии и нарушения монастырской дисциплины. Видя это, епархиальное начальство писало в пустынь в 1918 г.: «В настоящее время братия св. обители должна усугубить молитву и свой труд, а особенно хранить единение в союзе и являть свое послушание к распоряжению духовной власти и своему настоятелю»[162].

      В начале 1919 г. насельники пустыни все-таки изгнали строгого настоятеля, и 17 февраля он подал прошение на имя Петроградского митрополита Вениамина: «Вследствие насильственного отстранения моего от должности настоятеля Троице-Сергиевой пустыни, с запрещением проживания в оной я остался в самом тяжелом и затруднительном положении. Не имея где голову преклонить и надеясь на любвеобильное сердце Вашего Высокопреосвященства, со дерзновением прибегаю к стопам Вашим, Всеблагостный наш Владыко, и смиренно прошу зачислить меня для временного проживания в Александро-Невскую Лавру»[163].

      19 февраля архимандриту разрешили временное проживание в обители с условием служить по мере надобности за помещение. 15 апреля 1919 г. о. Сергий подал прошение о зачислении в лаврские священнослужители, и 5 мая Духовный Собор постановил выдать ему за совершение богослужений из братской кружки, так как архимандрит еще не был уволен от настоятельства в пустыни. 1 июня о. Сергию было предложено вести чередные богослужения по распоряжению кладбищенской конторы. Во второй половине 1919 г. новым настоятелем Троице-Сергиевой

161

Антонов В.В. Указ. соч. С. 3–4; Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. Указ. соч. С. 146–147; Петроградский листок. 1917, 18 марта. № 66.

162

АУФСБ СПб ЛО, ф. арх. – след. дел, д. П-83017, т. 1, л. 32; ЦГИА СПб., ф. 678, оп. 1, д. 4516, л. 60, оп. 2, д. 3, л. 19, ф. 1883, оп. 52, д. 15, л. 5.

163

Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 815, оп. 11-1919, д. 16, л. 6.