Потому что это был ты. Брюно Комб

так и запишем: Камилла. Но я все болтаю и болтаю. Может, вам неприятны мои расспросы?

      – Вовсе нет. Наоборот: кажется, от разговора с вами мне полегчало. Вы… как бы это сказать… такой неожиданный собеседник.

      Симон явно смутился. Он на минуту замолчал, шумно проглотил слюну.

      – Вы позволите дать вам совет? – нерешительно спросила Камилла.

      – Совет? Ну-ну, говорите!

      – У вас такой кашель, что, наверное, следовало бы бросить курить.

      Старик оглушительно расхохотался.

      – Вот уж чего не будет, того не будет! – воскликнул он. – Коли подыхать, так с удовольствием – и желательно от самых что ни на есть тяжелых наркотиков!

      Камилла закурила вторую сигарету.

      – А вы-то сами что делаете? – насмешливо бросил Симон.

      – Следую вашему примеру – отравляюсь. Только вот не получаю от этого никакого удовольствия.

      – О-ля-ля! Догадываюсь, что вы здесь не для того, чтобы любоваться речными трамвайчиками. Или я ошибаюсь?

      Камилла промолчала, но ее гримаса невольно выдала глубокую душевную усталость. Однако Симона не так-то просто было сбить с толку.

      – Знаете, не мое это дело, конечно, но я дожил до таких лет, когда могу прямо высказывать свое мнение, и мне плевать, что думает собеседник. Похоже, у вас неприятности, я не ошибся?

      Камилла ответила не колеблясь, словно вопрос Симона освобождал ее от тяжкой душевной ноши:

      – Да!

      – Неприятности, с которыми трудно разделаться? Или, вернее, трудный выбор, верно?

      И она снова подтвердила:

      – Да… выбор.

      – И, думается мне, вы не знаете, как вам быть.

      – Я знаю, чего бы мне хотелось… да, это я точно знаю! Но жизнь штука сложная, и, выбрав, я могу причинить горе… еще не знаю кому, но наверняка большое горе, и мне даже думать об этом страшно!

      Несмотря на свою самоуверенность, старик явно растерялся от ее признания и предпочел положить конец их беседе.

      – Прошу прощения, кажется, мне придется вас оставить. Там, у моей будки, какой-то тип роется в старинных почтовых открытках.

      И Симон с усилием разогнул спину, опираясь на парапет. Но Камилла удержала его за руку.

      – Побудьте со мной еще минутку, пожалуйста! – попросила она. – Если хотите, я сама куплю ваши открытки.

      – Ну уж нет! – буркнул старик. – Теперь-то я точно знаю, что вас интересуют не пароходики; вы еще не все мне сказали…

      Он не успел договорить; Камилла смущенно отдернула руку.

      – Ох, извините!

      – Да не за что. Я гляжу, у вас и пальцы холодные.

      Откинув голову, Камилла собрала волосы и ловко сколола их в пучок. Симон внимательно следил за каждым ее движением. Он давно научился с первого взгляда разгадывать характеры туристов по их мимике, но сейчас никак не мог раскусить эту женщину, которую встретил уже во второй раз. Камилла заинтриговала его.

      – Вот видите, Симон, моя помощница уже больше часа пытается со мной связаться. Наверняка по важному делу, а я не отвечаю.

      – Кем же вы работаете?

      – Я адвокат.

      – И