Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник). Мэри Стюарт

до янтарного лучика и потускнел. Затем и его поглотила темнота, и комнатой безраздельно завладел свет камина. Мимо огня прошла черная женская тень, заслонив на мгновение красноватые отблески. Ножа не было видно.

      Донья Франциска обогнула стол и подошла к Бюсаку. Изысканные шелка прошелестели в тишине. Она схватила его за руку.

      – Ты не бросишь меня. – Ее неестественно хриплый голос был почти умоляющим. – Ты можешь взять меня с собой. Ты можешь…

      – Вас? Убирайтесь ко всем чертям, сеньора. – И он рассмеялся. – Возможно, вечные муки уготованы и вам, и мне, но сейчас наши пути расходятся!

      Он так грубо вырвал свою руку, что испанка едва не упала.

      Пошатнувшись и вскрикнув, она ухватилась за край стола. Через мгновение раздался судорожный вздох, и она монотонно забормотала все тем же хриплым странным голосом тихие и неразборчивые испанские слова. Это заставило Бюсака повернуться к ней.

      И тут донья Франциска бросилась на него. Две тени слились воедино, превратившись в бесформенную громаду. Что-то сверкнуло, в тишине послышался короткий звук, сдавленное проклятие, вздох – и тень разъединилась. Пьер Бюсак согнулся и, медленно опускаясь, упал к ее ногам.

      Она долго стояла, не сходя с места, напротив камина, похожая на черную каменную статую. Затем чуть шевельнулась и, не меняя своей монументальной позы, посмотрела вниз. Кровавые отблески огня падали на ее лицо и пламенеющий в руке нож.

      И Дженнифер видела все это…

      Она видела слюну, ползущую, как слизняк, по подбородку доньи Франциски. Видела тонкие губы, приоткрывшиеся и напоминающие щель в стволе гнилого дерева. Видела эти глаза.

      Испанка подняла голову и медленно огляделась. Ее взгляд задержался на двери, за которой лежала Дженнифер.

      В этот момент штормовой порыв ветра громыхнул ставнями, по комнате прошел сквозняк, приоткрыв дверь в спальню. Пламя в камине разгорелось ярче, тени стали длиннее. Дверь скрипнула и приоткрылась шире. Теперь донья Франциска, казалось, глядела прямо на Дженни: безжалостные языки пламени мелькали, высвечивая ужас, застывший в глазах девушки. Полуживая, едва дыша, Дженни зажмурилась.

      Дверь спальни скрипнула снова. Этот тихий одинокий звук словно поведал о пустоте, о покинутом доме, о мертвеце на полу и об одинокой женщине в скалистом ущелье.

      Издав глубокий стон, донья Франциска повернулась и бросилась из дома.

      Глава 23

      Ночь в Скалистых горах

      Покинутый дом, мертвец на полу и одинокая женщина в скалистом ущелье… Если все, что произошло раньше, было похоже на кошмарный бред, то сейчас он превратился в реальность. Драма? Это определение с присущей ему хронической окраской существовало в другой жизни, где не происходит таких событий. А здесь произошли. И это была реальность. И она, Дженни, находится в ней – прямо сейчас, здесь.

      Она лежала на кровати, сотрясаемая мелкой дрожью, тело казалось вместилищем боли, мозг оцепенел, взгляд, как загипнотизированный, был прикован к распластанному на полу телу убитого