Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель (сборник). Мэри Стюарт

приобрести на твои деньги.

      Он хмыкнул:

      – Да что вы говорите?

      – Меня и пальцем не тронут! – злобно сказала она. – Вся моя вина в том, что я брала деньги у тебя, закоренелого преступника… убийцы, и употребляла их на благие дела! На общее благо! Я ничего не брала себе! Все пошло на храм Божий!

      – Что ж, вполне возможно, но вам же было известно, каким путем я добывал деньги. Вы знали, что я помогал преступникам и убийцам избежать наказания. А вы помогали скрывать убийства, донья Франциска. – Он неприязненно улыбнулся. – И фактически это называется соучастием.

      Ее ноздри задрожали, тонкие губы сжались в ниточку. Несмотря на все свои страхи, Дженнифер не могла сдержать острого чувства радости при виде замешательства и страха на этом лице. Донья Франциска вдруг резко подалась вперед:

      – Тем не менее, Пьер Бюсак, это наша общая проблема. Коса еще может обойти камень! Я не собираюсь сидеть здесь в ожидании полиции, пока ты будешь разгуливать на свободе! Ты должен взять меня с собой! – Она перешла на тонкий свистящий шепот. – Я знаю дорогу. Мы пойдем вместе… В Испанию…

      Последние слова были произнесены как-то печально, почти с надрывом.

      Но Бюсак был явно не настроен принять предложение. Он расхохотался ей в лицо.

      – Никогда в жизни! – отрезал он. Его рука снова потянулась к фитилю лампы. – Уходите. Я попусту теряю с вами время, а мне надо еще кое-что сделать перед уходом.

      Испанка гордо выпрямилась, гнев и презрение снова засверкали в ее взгляде.

      – Тогда иди, глупец! В самом деле, чего мне бояться? Я могу поклясться, что ни о чем не подозревала, и если брала у тебя деньги, то для твоего же блага – я пеклась о твоей душе. Да, начнется скандал, но он утихнет, и я… я ничуть не пострадаю! Тебя здесь не будет, а кто поверит этой бескровной английской девице?! – Полуопущенные веки поднялись, глаза сверкнули холодным блеском. – Но я увижу еще, как тебя выследят, Пьер Бюсак! Даже в Испании, мой милый, я доберусь до тебя! Там я еще кое-что значу! И я, и моя семья! Да, Пьер Бюсак, ты увидишь, что я еще могу кусаться!

      В его голосе послышалась насмешка:

      – Если вы имеете в виду письмо Ленормана, то считайте, что ваши зубы вырваны.

      Донья Франциска спросила после паузы:

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – А вот что.

      Послышался шелест бумаги, и кто-то прерывисто вздохнул. Затем испанка быстро проговорила:

      – Это только часть. Другая…

      – Не сомневаюсь. Но кто поверит письму без подписи?

      – Откуда оно у тебя? Отдай немедленно!

      Ее рука метнулась к письму, но Бюсак отпрянул и рассмеялся:

      – О нет! Даже не пытайтесь! Это мой пропуск на свободу, сеньора, и гарантия вашего хорошего поведения! И бросьте ваши испанские штучки. Иначе, предупреждаю, если попытаетесь преследовать меня, вам конец. А если собираетесь доказать, что были в полном неведении насчет истинной подоплеки моего ремесла – так мы называли это? – то вам лучше хорошенько подумать. Соучастие в убийствах, мадам! И