Волчий берег. Юлия Шолох

улыбками светить да душу нараспашку открывать. Только, если что недоброе задумал. Сейчас и проверим!

      – А что? Зачем тебе со мной говорить? Дурацкие вопросы спрашивать? Нравишься, не нравишься, какое дело? Жениться, может, на мне собрался?

      Думала, поостынет-то пыл, однако он почти перестал улыбаться и до нелепого серьёзно ответил:

      – Может быть.

      Ну, всё, отступать неприятно, конечно, но это перебор. Сердце стучит как бешенное, а после его слов ещё и заныло, как будто оцарапал его кто когтями. Придётся отступать обратно, за спиной дверь в подсобку, а там – наружу.

      Пусть Глаша сама с ними разбирается!

* * *

      Когда Гордей вернулся, вид у него был слегка растерянный.

      Ярый возлежал на кровати, заложив руки за голову и раскинув ноги, с которых так и не удосужился снять ботинки, а Всеволод делом занимался – точил кинжал.

      – Сбежала? – лениво спросил Ярый, поняв всё с одного взгляда.

      Гордей недовольно поморщился и промолчал.

      – Точно! – фыркнул Ярый. – Предупреждали ведь. Говорили, не лезь напором, погоди. Ну, ты и спец по женским сердцам! То столбом стоишь, как безумный зенки пялишь, будто вот-вот бросишься. Я понимаю, конечно, наконец-то ее живьём увидать – на расстоянии протянутой руки. Столько искать, по следу как бешеная псина без сна и отдыха бежать – а она и не знает, что теперь с тобой связана. Должно быть, дикое чувство?

      – Ещё какое.

      – Так думать же нужно! Ты сам тут полчаса очухивался, в себя приходил, а потом что?

      – Что?

      – Вместо того, чтобы план какой разработать, как осторожно, невзначай с ней познакомиться, учитывая ситуацию – речь о суженой, не абы какая девка, ты напролом лезешь!

      – Перестань!

      – Напугал, должно быть девицу своим жарким натиском. Она ж не знает, что рысь, и про душу не знает. Любая на её месте бы испугалась.

      – Ну, предположим, не любая.

      – Сравнил! Бойкие вдовицы, жадные до молодых мужских тел, и дикарка, что по петле прошла и не заметила.

      – Молчи!

      – Или она того… Тоже жадная до молодых мужских тел? Рысь как-никак.

      – Смотри, не замолчишь – в ухо дам.

      Ярый вытаращился и окая, протянул:

      – Да ну? А любОвь как же? ЛюбОвь глаза, чтО ли, не застлала?

      Гордей с места прыгнул на Ярого, и потасовка началась. Всеволод только щурился да следил, чтобы не сломали чего. А так пусть развлекаются, кровь гоняют.

      Через несколько минут оба уже хохотали, свалившись на пол.

      – Ну, что скажешь? – спросил тогда Всеволод.

      – Да не знаю, – Гордей задумчиво почесал в затылке. – Чего-то она дикая совсем. Бросается, будто я уже обидел чем. А мы даже не знакомы толком.

      – Р-рысь, одним словом…

      – Молчи, Ярый! Это она?

      – Это она. И знаете, что? – Гордей откинулся на спину, раскинув руки, и с блаженной улыбкой установился в потолок. – Я счастлив…

      – Вот как.

      И они замолчали, будто сказать было больше нечего.

      Не к месту Всеволод подумал о её сестре. Такой же