Волчий берег. Юлия Шолох

уходила, но в зеркало так и не посмотрела. Хотя чего теперь-то переживать, поздно уже.

      И всё равно – вон он какой ладный, после леса из дикаря превратился в одно загляденье, надеюсь, и мы с Малинкой уже не те курицы в мужских обносках.

      – Я хотел извиниться.

      – Что? – я чуть с лавки не навернулась. – За что?

      – За то, что оставил вас без присмотра. Дед Ших просил убедиться, что вы хорошо устроились, а я делами был занят, решил, вы и сами можете.

      – Мы и правда можем! У нас всё в порядке. Мы же тебе чужие совсем, с какой стати себе на шею такое ярмо вешать? Так деду Шиху и передай… если увидишь.

      – Хорошо, – он кивнул и улыбнулся. – Я и не сомневался, что вы справитесь. Значит, мир?

      – Конечно, – я даже удивилась. – Разве я с тобой воевала?

      Как-то двусмысленно прозвучало. С ним-то нет…

      – А что вы тут делаете, в Вишнянках? – быстро спросила я. Всеволод помолчал, а потом неожиданно смущённо улыбнулся.

      – Дело у нас тут важное.

      – И надолго вы?

      – Как выйдет.

      Он внимательно посмотрел на меня, подумал. Казалось, хочет что-то сказать, а никак не решается.

      – Ясно, – протянула я.

      Вот и не о чем вроде больше говорить. Да, было время, когда он нам помог, да, я его уважаю и благодарна за подмогу, но большего между нами нет.

      – Ожега… А ты не хочешь в Осины вернуться?

      Опять я в лавку вцепилась, перестав вертеться.

      – Зачем?

      Он сглотнул, вытер рот рукавом.

      – Просто… там вроде неплохо.

      – Тут тоже неплохо.

      – Там я чаще бываю, присмотрю за вами, раз деду обещал. Я ему должен.

      Да уж, присмотрит он! А Малинка тем временем совсем от любви свихнётся. Вот сегодня на родную сестру бросалась, потому что она вместо Всеволода к ней пришла. Любовь – чувство страшное, от него и разум некоторые теряют. Будет нас навещать, забыть о себе не даст, а Малинка раз за разом будет с ума сходить и на мне отыгрываться. А то и глупостей наделает, а разбираться тоже мне.

      Нет уж, пусть дальше от нас держится!

      Только как это всё ему скажешь?

      – Всеволод, спасибо тебе. Но мы тут уже устроились. Да и чего за нами приглядывать? Глаша, хозяйка наша, за нами приглядывает, в обиду не даёт. Ты не думай, мы и сами за собой приглядывать умеем. Да и тебе зачем лишние заботы? Дел своих-то поди гора, раз ты по работе то в глухой лес, то в другой город. В общем, не бери в голову, ты ничего не должен, что деду обещал, сделал – в город довёл, по пути не бросил. Дальше мы сами.

      Он глубоко вздохнул, но вовсе не с облегчением, как я ждала, а чуть ли не с досадой.

      Не понимаю ничего.

      Носком туфли я стала поддевать камешки, толкая их на дорогу.

      – Ладно, – он вдруг решительно поднялся, взял меня за плечи. – Я не настаиваю. И очень рад, что вы такие умницы – хорошую работу нашли, сами о себе заботитесь… Только хочу сказать тебе, Ожега, кое-что, а ты запомни. Прошу тебя, навсегда запомни, никогда не сомневайся в том, что ни я, ни мои друзья