Красавица и Дракон 2. Ольга Герр

барьер?

      – Я думал, ты и сам понял, – удивился Эсфер. – Ни магия, ни барьер не спасут от взгляда дракона. В глаза дракону без опаски может смотреть только другой дракон. Так было испокон веков и так будет.

      – Невозможно! – он тряхнул головой. – Такого просто не может быть…

      – Вспомни свое детство, – посоветовал Шар.

      Эйрих прикрыл веки. Ему исполнилось три года, когда его семья, а вместе с ней и другие драконы были истреблены. Он едва помнил, какими они были, но одно врезалось в память четко: они не носили повязок. Драконы смотрели друг на друга открыто, не скрывая глаз.

      – Но как? – прошептал он. – Она не родная дочь князя?

      – Насколько мне известно, родная. И ее мать была человеком.

      Эйрих нахмурился:

      – Выходит она полукровка.

      – Если не четверокровка, – хихикнул Шар. – В любом случае в ней намного больше драконьей крови, чем в ком-либо еще из людей. Ведь она посмотрела тебе в глаза и выжила. Ну, почти выжила.

      – Как кто-то мог родить от дракона? Это невозможно, – Эйрих знал, о чем говорил. Было время, он еще надеялся возродить свой род, но ни одна женщина не выносила его дитя. Беременности прерывались либо выкидышем, либо смертью матери и ребенка, и он бросил попытки.

      – Ты однобоко смотришь на ситуацию. Это вполне могла быть драконесса, родившая от человека.

      – Об этом я не подумал…

      Слова Шара имели смысл. Они многое объясняли. Например, почему Эйриха так влечет к княжне, как, впрочем, и ее к нему. В них обоих говорит драконья кровь.

      Отпустив постамент, Эйрих подошел к зеркалу. Когда-то он велел занавесить их по всему замку, чтобы не видеть себя. Сдернув покрывало, Эйрих поморщился. Зеркало пересекали несколько трещин. Он и забыл, что прежде чем закрыть, разбил его. Но отражение все еще просматривалось, и он снял платок с лица.

      Красные глаза углями светились в полумраке кабинета. Их отблеск падал на скулы, щеки и лоб, делая его похожим на монстра. Встретишь такого в коридоре и умрешь от разрыва сердца еще до того, как состаришься. Эйриха и то пугал собственный вид.

      Будь Касильда драконом, она бы приняла его таким. Но она прежде всего человек, и только где-то в глубине, совсем немного – дракон. Хватит ли этой капли, чтобы сблизить их?

      – Что ты там разглядываешь? – поинтересовался Шар.

      – Пытаюсь понять, что со мной не так. Я ведь не всегда был таким. В детстве мой взгляд не причинял людям вреда, а потом я изменился. Это произошло само по себе. И как снова стать нормальным я не знаю. Этот секрет умер вместе с драконами.

      Глаза начали меняться, когда Эйриху было двенадцать. Именно в этом возрасте он впервые едва не убил человека, просто посмотрев на него. Тогда-то кормилица и придумала, как с этим жить. Она раздобыла где-то уникальную ткань – просвечивающую с одной стороны и непрозрачную с другой – и сшила из нее повязки, которые он с тех пор носит, практически не снимая.

      Эйрих читал о драконах все, что удавалось найти. Он многое узнал, но одно не получалось выяснить, ни одна книга об этом