Девушка в башне. Кэтрин Арден

обо всем, обещаю. Все будет как прежде. Возвращайся домой, и твой брат защитит тебя.

      Неожиданно гнев выжег скопившуюся обиду Васи. Она отодвинула стул и резко поднялась.

      – Я не собака, – огрызнулась она. – Ты можешь велеть мне идти домой, но я могу отказаться. Думаешь, я хочу лишь богатое приданое и мужчину, который заставит меня рожать детей?

      Морозко был едва ли выше нее, однако Вася застыла под его бледным пронзительным взглядом.

      – Ты рассуждаешь как дитя. Думаешь, в твоем мире кому-то есть дело до твоих желаний? Даже князья не получают того, что хотят, и тем более девушки. Ты не выживешь в пути, рано или поздно тебя ждет смерть.

      Вася кусала губы.

      – Думаешь, я… – с жаром начала она, но жеребец, услышав ярость в ее голосе, потерял терпение. Он перегнулся через плечо хозяйки, и его зубы лязгнули на расстоянии пальца от лица Морозко.

      – Соловей! – вскрикнула Вася. – Что ты?..

      Она попыталась отпихнуть его, но конь не сдвинулся с места.

      «Я укушу его», – заявил жеребец. Он бил хвостом по бокам и царапал копытом деревянный пол.

      «Он истечет водой и превратит тебя в снег, – сказала Вася, по-прежнему отталкивая его. – Не глупи».

      – Уходи, глупый буйвол, – посоветовал Морозко.

      Соловей не шевельнулся, но Вася приказала ему:

      – Уходи.

      Он посмотрел на девушку, щелкнул языком, неискренне извиняясь, и отвернулся.

      Напряжение в комнате пропало.

      – Да, я не должен был говорить так, – вздохнул Морозко. Едкие нотки пропали из его голоса. Он снова опустился на стул. Вася замерла. – Но… дом в лесу – не место для тебя, уже тем более дорога. Ты не должна была найти мой дом, даже с Соловьем, после того как… – Он встретился с Васей взглядом, резко замолчал, но продолжил: – Твое место – среди людей. Я оставил тебя в безопасности под присмотром твоего брата. Медведь спит, священник сбежал в лес. Разве тебе мало этого? – В его вопросе почти чувствовалась мольба.

      – Да, – кивнула Вася. – Я ухожу. Я увижу мир за этим лесом, чего бы мне это ни стоило.

      Морозко рассмеялся, тихо и неохотно:

      – Очень хорошо, Василиса Петровна. Мне еще никогда не перечили в моем доме.

      «А самое время», – подумала она, но вслух ничего не сказала. Что-то изменилось в нем с той ночи, когда он спас ее от Медведя. Но что? Глаза стали светлее? Или черты лица четче?

      Вася неожиданно смутилась. В комнате снова стало тихо. В этом молчании вся скопившаяся усталость дала о себе знать. Она словно ждала, пока Вася расслабится. Девушка прислонилась к столу, чтобы не упасть.

      Морозко заметил это и встал.

      – Переночуешь сегодня здесь. Утро вечера мудренее.

      – Я не могу спать, – возразила Вася. Конечно, ей жутко хотелось заснуть: она держалась на ногах лишь благодаря столу. В ее голос закрались нотки ужаса. – Медведь поджидает меня во снах, и Дуня, и отец. Я лучше не буду спать.

      Она чувствовала на его коже запах зимней ночи.

      – Я