Мои королевские дела. Лилия Касмасова

кого они столько готовят? – удивился Сеня.

      – Вечером коронация, – сказал Мерлин. – Все дворяне будут тут как тут.

      – Но откуда они знают, что короля уже нашли?

      Мерлин пожал плечами:

      – Колокол же прозвонил. Большой Малый Динь.

      Коронация! Ему, Сене, на голову наденут корону! Интересно, а у корон есть размеры? Голова у Сени была не очень-то большая. То есть, скорее, маленькая. Ну, в общем, не то чтобы маленькая, но она соответствовала его тщедушному тельцу. И Сеня забеспокоился, что корона ему окажется так велика, что когда его будут короновать, голова сквозь нее проскользнет и корона окажется на шее, как воротник. «Интересно, подумал Сеня, – а…»

      – А у предыдущего короля была большая голова? – спросил он Мерлина.

      Они входили в маленькую башенку, где была винтовая лестница. Мерлин обернулся и ответил:

      – Шестидесят сантиметров в окружности.

      – Да? – эта цифра Сене ни о чем не говорила. Он покупал шапки не глядя на размеры, просто примерял, как подойдет. Но шестьдесят, это похоже, очень много для головы. У Сени, наверное, всего сорок.

      – У тебя, – Мерлин снова обернулся – он взбирался по ступенькам впереди Сени, – думаю, пятьдесят семь.

      – Правда? – поразился Сеня. И подумал, что Мерлин, наверное, спец по головам. Или по коронам. Он спросил: – И вы так, на глаз опередляете?

      – Хороший был бы я шляпник, если бы не мог размер головы на глаз определить.

      – А вы шляпник? – удивился Сеня. Ему-то казалось, что Мерлин – это и есть профессия Мерлина.

      – Каждый друид, – ответствовал Мерлин, – должен уметь сам сшить себе колпак. Потому что колпаки, они как перчатки, постоянно теряются, изнашиваются, опаляются пламенем и прочее…

      Сеня подумал, что перчатки на обязательно опаляются пламенем (если это, конечно, не перчатки пожарного), но промолчал.

      – Поэтому, – продолжал Мерлин, – каждый волшебник немного шляпник… Как и, впрочем, каждый шляпник немного волшебник.

      – Да? – с сомнением сказал Сеня.

      – Головной убор, – важно сказал старик, – может совершенно изменить лицо человека. А значит, и его поведение.

      Сеня подумал, что это действительно может быть так. Особенно если головной убор – корона.

      Но сказал о другом:

      – Но вы же могли бы заказать кому-нибудь сшить себе колпак.

      – Вот еще! – хмыкнул Мерлин.

      Они поднялись наконец на второй этаж и вышли в широкий и длинный коридор, с потолка которого хрустальными гроздьями свисали огромные люстры. Прошли мимо нескольких разномастных дверей – то изящных резных, то из толстых досок и оббитых железом, то витражных (что изображалось на этих витражах, было совершенно непонятно – то ли мастер был не способен изобразить что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее хоть что-нибудь, то ли, наоборот, был чертовски талантлив, перегнал свой век и дошел до абстрактной живописи, в которой по степени абстрактности дал фору самому Пикассо. Хотя какой в этой стране был век, это еще неизвестно. Но судя по общему развитию,