Мои королевские дела. Лилия Касмасова

пытались отпинаться от гномов.

      У Сени у самого от браги помутилась голова, он вскочил, выхватил шпагу и закричал:

      – Именем короля! Арчибальдом!

      Потом понял, что сказал что-то не то, а в руках у него всего лишь рукоятка с крошечным обломком, застыдился, и сел. Но стыдился он, похоже, напрасно – никто на него и внимания не обратил в этом шуме.

      Мерлин поднял бутыль и сказал громко:

      – Кому браги?

      Как по мановению волшебной палочки гномы остановились. Встали, чинно отряхнулись и, схватив со стола первые попавшиеся емкости – одному досталась чаша для омовения рук – протянули их к Мерлину.

      Мерлин плеснул им по глотку и сказал:

      – Отдам бутылку. Если унесете ее в свою деревню.

      – Лады, – прохрипели дружно бородачи. Схватили бутыль и убежали.

      Но, как показалось Сене, вовсе не в деревню. А в ближайшие заросли.

      Сам Мерлин допил свой бокал, отодвинул тарелку, положил руки на стол, а на них голову, и мирно захрапел.

      Сеня тоже почувствовал страшную усталость, он подумал, это потому, что день был очень длинным и тяжелым, но, похоже, и без воздействия браги тут не обошлось: когда он хотел встать, ноги не очень послушались его и хотели остаться сидеть. Но он все же встал, опершись о стол, и постоял так немного, пока не обрел равновесие и пока его не подхватили под белы руки откуда ни возьмись взявшиеся лакей и, разумеется, Ля Гуш.

      – Ф-спа… в спаль-ню? – смог соединить звуки в слова Сеня.

      – Как вам взбредет в голову, ваше величество, – отозвался Ля Гуш немного дерзновенно.

      – Збре-эт, – ответил Сеня утвердительно, имея в виду «взбредет».