Монбар Губитель. Густав Эмар

на ваше благосклонное предложение иначе как отказом.

      – Неужели вы так скоро отправляетесь в море?

      – Нет, напротив, я надеюсь, – отвечал граф, сделав ударение на этих словах, – остаться здесь еще на некоторое время.

      – Раз так, – возразил, улыбнувшись, герцог, – я не принимаю вашего отказа и уверен, что скоро мы увидимся и познакомимся поближе.

      – Это мое живейшее желание, – отвечал молодой человек, украдкой бросив взгляд на донью Клару, которая покраснела и потупила глаза.

      Граф простился со всеми и направился к Альхесирасу, между тем как всадники удалились шагом в диаметрально противоположном направлении. Капитан шел, задумавшись, вспоминая странное приключение, героем которого он так неожиданно сделался, воскрешая в памяти малейшие подробности, восхищаясь необыкновенной красотой девушки, которой он имел счастье спасти жизнь.

      Постоянно занятый делами службы, почти всегда находясь в море, граф, хотя ему было уже около двадцати пяти лет, не любил никого, никогда даже не думал о любви. Женщины, которых он видел до сих пор, не произвели никакого впечатления на его сердце, мысли его всегда оставались свободны, и никакое серьезное чувство не смутило еще спокойствия его души. Поэтому с некоторым испугом, смешанным с удивлением, думал он о встрече, которая вдруг прервала его спокойную прогулку, и вдруг обнаружил, что красота доньи Клары и ее милые слова произвели на него сильное впечатление, что ее образ не оставлял его, и память его напоминала в самых мелких подробностях короткий разговор, который он вел с ней.

      – Полно, полно! – сказал он, несколько раз покачав головой, как бы для того, чтобы прогнать докучливую мысль. – Я, верно, сошел с ума.

      – Что вы говорите, капитан? – спросил Мигель, воспользовавшийся этим восклицанием, чтобы дать волю размышлениям, которые он горел нетерпением выразить вслух. – Надо признаться, эта молодая особа должна быть счастлива, что мы подоспели вовремя.

      – Действительно, очень счастлива, Мигель, – отвечал граф, – без нас несчастная девушка погибла бы.

      – Это правда. Бедняжка!

      – Это было бы ужасно. Она так молода и хороша собой!

      – Недурна, только я нахожу ее немножко худощавой и чересчур уж бледной.

      Граф улыбнулся, услышав такую оценку красоты девушки. Ободренный матрос продолжал:

      – Позволите ли вы дать один совет, капитан?

      – Какой? Говори, не бойся.

      – Бояться-то я не боюсь, черт меня побери, только мне бы не хотелось вас огорчать.

      – Огорчить меня, Мигель? Чем?

      – Вот видите ли, капитан, когда вы сказали ваше имя старому герцогу…

      – Ну, что же случилось?

      – Случилось то, что, услышав его, он вдруг побледнел как смерть, нахмурил брови да так страшно на вас посмотрел, что мне представилось, будто он хочет вас убить. Вам не кажется это странным, капитан?

      – То, что ты говоришь, невозможно; ты ошибаешься.

      – Вы этого не заметили, потому что опустили голову, а я видел и знаю