Операция прикрытия (сборник). Эдуард Хруцкий

переулка.

      Старший провизор Мария Никитична вышла из подсобки, осмотрела торговый зал, вздохнула и снова скрылась за белоснежной дверью, на которой синела медицинская эмблема.

      После перерыва ожил репродуктор. Сначала из черного круга послышалось шипение, потом бодрый голос диктора заполнил аптеку: «Московское время шестнадцать часов. Начинаем наши передачи. Слушайте последние известия. Тыл фронту…»

      Взвизгнула пружина входной двери – и в аптеку вошел высокий военный, в фуражке с черным околышем, кожаной куртке, с танкистскими эмблемами. Шея его была обмотана грязноватым бинтом. Повязка была сделана неумело, наскоро и мешала танкисту повернуть голову. Все это сразу же отметила продавщица Алла Романова.

      «Наверное, фронтовик», – подумала она.

      – Девушка, милая, – танкист улыбнулся, – у вас бинтика не найдется?

      – Конечно, конечно, найдется и бинт, и йод. А что у вас?

      – Да осколком зацепило во время артобстрела. Ехал в Москву с фронта – и зацепило. – Танкист еще раз улыбнулся. Улыбка на его сером, видимо, от потери крови и боли лице была словно приклеена. Улыбались только губы, а глаза, словно выцветшие от боли, оставались пустыми и неподвижными.

      – Вас надо перевязать, – решительно сказала Алла, вспоминая, чему ее учили на курсах медсестер, и сама испугавшись своей решительности. – Куда вы ранены?

      – Шея задета.

      – Проходите! – Алла показала рукой на дверь и вдруг вспомнила утренний звонок из милиции: «Господи, они же предупреждали о человеке с касательным ранением шеи. Господи, что же делать?»

      А «танкист» уже распахнул дверь в подсобку, и Алла увидела удивленные глаза Марии Никитичны.

      – Мария Никитична, – стараясь сдерживать волнение, сказала Алла, – вот товарищ командир в шею ранен. Его надо перевязать и сыворотку противостолбнячную ввести. А я пойду, а то в зале никого нет.

      Алла повернулась и, плотно закрыв за собой дверь, вышла. Телефон стоял в кабинете управляющего. Волнуясь, она никак не могла повернуть ключ. Наконец замок поддался, и Алла подошла к телефону.

      Через пятнадцать минут оперуполномоченный Игорь Муравьев и два сотрудника МУРа приехали в аптеку.

      – Вы звонили? – спросил Муравьев худенькую девушку в белом халате.

      Она кивнула головой.

      – Где он?

      Девушка так же молча указала на дверь. На табуретке сидел человек, голый по пояс, рядом лежала кожаная куртка. Женщина в белом халате аккуратно бинтовала ему шею. Услышав скрип двери, он резко обернулся, лицо исказила гримаса боли. Он потянулся к куртке, но потерял равновесие и упал. Один из оперативников схватил куртку и вынул из кармана парабеллум.

      – Вы арестованы! – сказал Муравьев.

      21 октября 01.30. МУР

      Данилов поднял телефонную трубку, подумал немного прежде чем набрать номер. Вот уже почти десять часов они допрашивали «танкиста», но ничего добиться так и не смогли. Он или молчал, или нес такое заведомое вранье, что даже многоопытные оперативники удивленно разводили руками. А «танкист»