Черный. Белый. Ри Гува

полезного в данной ситуации, но безуспешно…

      Выдвинув все свои предположения и мысли, мы так и не пришли к какому-то одному более подходящему – ответ знал только Джейс. И мало того, что мы сидели в неимоверно маленькой комнатке, касаясь друг друга коленями и руками, в полной темноте, здесь еще стало настолько жарко, что вся моя одежда насквозь промокла, а Дэйтон снял футболку. Но и это была не главная моя беда – я ужасно хотела пи́сать. И я даже не знала, что было бы лучшим вариантом: обоссаться в штаны; сделать это в угол, заранее попросив прощения у семьи, или постучать в дверь и попроситься на улицу. Все три варианта были настолько жалкие, что я прокляла все физиологические механизмы человека.

      – Кто-нибудь может сказать, сколько мы здесь находимся? – спросил Дэйтон в непроглядном мраке.

      – Думаю, часа два, – ответила мама. – Сложно сказать. Да еще и ни одного звука не слышно. Звукоизоляция на высшем уровне, черт бы ее побрал! – мама топнула ногой в пол, и этот звук эхом разнесся по этой маленькой комнатке.

      – Что они там делают? – спросила я.

      – Может быть, решают: продать нас или сожрать? – предположил Дэйтон.

      – Рада, что в стрессовых ситуациях ты сохраняешь чувство юмора, сын!

      – Мы не в стрессовой ситуации, мам! Мы – в полной заднице! В настоящем дерьме! – брат был на пределе, как и все мы.

      Я нащупала его руку в темноте, и сжала ее. Я понимала, почему он нервничал больше нас. Потому что он мужчина, и, по его мнению, он обязан защищать меня и маму, а сейчас чувствовал себя совсем бесполезным, и это бесило его больше всего. Брата, скорее всего, еще мучила мысль об изнасиловании нас, ведь меня она тоже не покинула, но я всеми силами держалась за сказанные Джейсом слова: «Я не насильник!» Я жадно пыталась поверить в это, иначе снова бы разревелась, а слезы тут точно не помогут.

      – Дети! – прошептала мама. – Вы должны кое-что пообещать мне! Если появиться хоть малейшая возможность для вас обоих – бежать, то вы без сомнений воспользуетесь ей. Если встанет выбор между мной и вами, вы должны выбрать ваши жизни, и бежать вместе!

      – Нет! – отрезал Дэйтон.

      – Сынок, вы долж…

      – Я сказал «НЕТ»!!! – взорвался он. – Даже слушать не хочу эту чушь!

      – Дэйтон! – мамин голос звучал очень мягко, но он не действовал на него как раньше.

      Я чувствовала, как брат дергался от гнева, его рука непроизвольно сжималась вокруг моей руки, но я не отпускала его.

      – Мам! Что бы ни случилось, мы сделаем это вместе! Вместе пройдем все! Давай без геройства и жертвоприношения! Не собираюсь больше слушать эту чушь!

      Маме не стоило продолжать этот разговор, и она сдалась. Я ощутила, как в темноте ее мягкая теплая рука нашла мою голень правой ноги, и она легонько сжала ее, безмолвно умоляя, чтобы я поступила так, как она сказала, и спасла себя и Дэйтона. А я все не могла понять, почему мое сердце еще не разорвалось от этой душевной боли!

      ..три