Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

⁷

      Мрачен и тяжёл был взор великого горца из Гимры. Некогда воинственные и многочисленные горские племена единодушно провозгласили его в Урус-Мартане «Имамом Чечни и Дагестана». Воллай лазун! То было великое время. Время громких побед под знаменем Газавата. Повелителю правоверных удалось поднять всю Чечню и Дагестан! И это, не смотря, на жуткую кровь, потери и поражения горцев под Ахульго. Вся связь русских войск между северным и южным Дагестаном, Чечнёй и Ингушетией была нарушена. Весь Восточный Кавказ вспыхнул как порох!..

      Да, так было… Да, его провозгласили верховным вождём за святость и мудрость, за волю и мужество, за непримиримость к врагу, за силу и ловкость… Но кануло время то безвозвратно! Теперь он сам, по воле злого рока, становился заложником обстоятельств.

      Ещё не сорвана была с его головы папаха с белой чалмой, ещё не были отняты врагом его острые шашка и кинжал, но близость последней черты уже ощущало его разбитое сердце, а неотвратимая судьба уже распростёрла над ним свои чёрные крылья.

      Шамиль видел: многочисленные царские войска со всех сторон продвигаются в Нагорный Дагестан, к последнему оплоту и надежде Имама, где он надеялся защитить остатки своего, ещё недавно сильного государства.

      * * *

      В первой половине апреля 1859 года Шамиль и его «ареопаг» с остатками войска остановили коней в селении Ишичали, входившем тогда в состав Гумбетовского наибства. Остальные отряды расположились в других селениях, многие тайно разъехались по родным саклям, отказавшись поддержать Имама в последнюю минуту.

      Исходя из складывающейся ситуации, прислушиваясь к словам мудрецов, что гадали на орлиных перьях, на лошадиных зубах и на бараньей лопатке, поставив последнюю против света, и внимательно изучавших обозначившиеся на её поверхности сакральные линии и знаки, Шамиль решил укрепиться в одной из высокогорных точек Дагестана и драться с гяурами до последнего.

      Уа-да-дай, я-да-дай, да-дай-я, да-дай!

      Уа-да-дай, я-да-дай-ии-и…

      Вовремя бури на равнине пробираясь в ущелье,

      Во время снега в горах пробираясь в долину,

      Родным братом, считая кинжал,

      А сестрой – винтовку,

      Как лев, который собирает зверей для спасения львят,

      Любимую свою семью на поднебесном кряже собрал

      Имам… Для защиты собрал…

      Для смерти или победы собрал…

      Уа-да-дай, я-да-дай, я-да-дай, дай-дай-я, да-дай.

      Уа-да-дай, я-да-дай-ии-и…⁸

      – Бисмилагьи ррахIмани ррахIим!…

      После догматической молитвы, правоверным разрешается делать «дуа»,

      обращаться к Всевышнему с просьбами личными, импровизированными для случая. И Имам просил у Неба:

      – О, Алла,.. – если я задумаю что-нибудь неправедное, то отврати мои мысли и удержи мою карающую руку. Если дело правильное, то укрепи мою волю и руку. Прости мне мои грехи… Прости грехи всем несчастным,

8

Песня о Шамиле (записана в Чечен-ауле Д. Курумовым от певца Саида Мунаева).

пожалуй, и родилось пословье: «Голод из дому гонит, нагота – в дом».