Черные Вороны 5. Мистификация. Ульяна Павловна Соболева

Без осознания. Он лишь за плечо меня сжал тогда и к выходу повел.

      – Пойдем, выйдем, брат… Подышать нужно, а то этот бл***ий запах хлорки прям глаза режет…

      – Это она Ахмеду сообщила, проверили уже.

      – Я знаю, Андрей… Не вникай сейчас в это. Дочь жива. Мы тоже. Остальное – решим. Всегда решали…

      – Да… решим, – ответил еле слышно…

      Прошли мимо двери с зеркальной поверхностью, и оттуда на меня словно чужой человек взглянул. Самого себя не узнал. Как и мир вокруг чужим казался. Все вроде то же самое, только смотрел на очертания предметов, стены больницы, лавки в сквере сквозь дымчатую завесу. Темную. Плотную. Покрытую уродливыми грязными разводами.

      Одному дьяволу известно, что творилось у меня внутри. На каком адском огне я поджаривался от ее предательства. От того, какими глазами на меня смотрели те, кем я готов был рисковать. Ради нее. Ради этого нармузиновского отродья. Неужели я мог так ошибиться? Повестись на сладкую, но лживую речь. Поддаться этой долбаной страсти, наивно поверив, что в этом мире осталось еще что-то настоящее.

      – Не молчи, Граф…Знаю, что херово… и что говорить тошно, но…

      Видел его боковым зрением, но голову не повернул, так и продолжил всматриваться в мокрый асфальт и грязные лужи, которые еще не успели просохнуть после дождя.

      – Знаешь, о чем я думаю сейчас? – мы продолжали идти, медленно, так, словно не нужно было никуда спешить, действовать, поднимать на уши своих людей. Дав себе этих несколько минут, чтоб перекинуться парой фраз. Коротких, нейтральных, казалось бы, общих и банальных, только в каждой между строк все спрятано.

      – Могу догадаться… бабы – они такие… их хрен поймешь, брат…

      – Нет, ты не понял. Я думаю о том, какая же везучая эта гнида. Еще одну отсрочку получил. Завтра должен был сдохнуть как собака, но…

      – Значит, сдохнет в следующий раз. Считай, что нам дали возможность растянуть удовольствие…

      А потом посмотрел в глаза, замолчал на пару секунд и, вытащив из пачки две сигареты, протянул мне одну и спросил:

      – Это правда единственное, что тебя беспокоит?

      – Должно беспокоить что-то еще?

      – Граф, ну мне не рассказывай… Оба знаем, ради кого вся эта бойня планировалась… Узнать причину не хочешь?

      – С каких пор, Макс, ты стал интересоваться причинами вместо того, чтобы судить поступки? – это было больно. Он даже слегка скривился. Мы оба знали, что я имел в виду сейчас. Я не намеренно. По крайне мере, не в этот раз.

      – С тех самых, Андрей. С тех самых…

      – Я приговор пока никому не выносил, Макс…

      – Пока?

      – Да… пока.

      – Твою мать, Граф… а я думал, мне сейчас придется тебя убеждать. Я даже представил себя хоть раз в роли мудрого и рассудительного брата. На твоем месте вот хотел оказаться. А ты, засранец, все испортил… Каково оно – всегда жить по уму?

      Я осмотрелся по сторонам и в ответ на удивленный взгляд Макса, сказал…

      – Знаешь, Макс, я намного