Тринадцатый странник. Марина Суржевская

было хоть какое-то движение, иначе ожидание просто сведет меня с ума! Захватила легкую куртку, обулась и спустилась вниз.

      – Доброе утро, пани. Сегодня прекрасный день. Решили прогуляться?

      – Да. День, действительно, чудесный. Я хочу увидеть Собор.

      – О, это восхитительное место! Может, заказать вам индивидуальную экскурсию?

      – Нет, не нужно.

      – Автомобиль с водителем готов отвезти вас!

      – Не беспокойтесь, я хочу пройтись.

      – Да-да, понимаю. – Девушка в светло-зеленой форме была сама доброжелательность. Она склонилась ко мне, понизила голос. – Тем более после этой ужасной новости… совсем не хочется доверять машинам. Но у нас совершенно безопасные дороги, вам не стоит бояться.

      – Какой новости? – рассеянно спросила я, поглядывая на стеклянные двери, за которыми стоял швейцар.

      – Авария. Вы разве не видели? Это во всех новостях.

      – Я не смотрю телевизор. – Хотелось уйти. Выйти из помпезного холла и оказаться на солнечной улице, среди веселых людей, улыбок и ожидания скорого чуда.

      – Просто ужасно. Такой знаменитый, молодой, красивый. В этих Альпах опасные трассы. Не то что у нас.

      – В Альпах? – глупо переспросила я. Сглотнула. – В Альпах кто-то разбился?

      – Писатель. Северьян Штен. Слышали о таком? Очень известный…

      Я посмотрела на свои замшевые ботинки. Потом на золотой знак отеля, вышитый на пиджаке девушки. В ее лицо – молодое, красивое, деланно-сочувствующее.

      – Вы врете. Вы все врете. Это он вам приказал? Приказал сказать мне это? Ландар?

      Служащая опешила, но профессионально быстро взяла себя в руки.

      – Простите, я не понимаю, о чем вы. – Она вежливо улыбнулась. – Северьян Штен погиб сегодня ночью на дороге из Зеефельд. Это показывают по всем каналам… Вам плохо? О, пани, давайте я принесу воды, простите меня….

      Я отвела ее руку, развернулась и пошла в свой номер. Села на пол, включила огромную плазму. Даже искать не пришлось, местный канал показывал новость дня. Картинки мелькали, диктор что-то говорил. Искореженная машина. Обрыв. Узкая извилистая дорога. Плохие метеоусловия. Водитель очень торопился.

      Очень торопился.

      Я глотала ртом воздух, пытаясь выжить. Туман застилал глаза, в ушах стучала кровь так, что я почти не слышала. Кадры на экране расплывались, и приходилось часто моргать, чтобы увидеть их.

      – Состояние господина Штена оценивается как крайне тяжелое, писатель впал в кому…

      Что? Я со злостью вытерла глаза. Вслушалась в профессиональное сочувствие в голосе диктора.

      – … доставлен в местную больницу… Врачи делают все возможное…

      Вскочила. Боги! Он жив! Уже не думая, я схватила телефон и набрала номер.

      – Диана.

      В голосе Ландара ни одной эмоции. Ни одного чувства. Лишь легкая насмешка.

      – Не убивай его.

      Князь молчал. Не спрашивал, о ком я говорю, не интересовался, зачем я это говорю. Просто ждал.

      – Сохрани