Тринадцатый странник. Марина Суржевская

его голосу.

      – Моего номера нет ни в одном справочнике.

      – Да. И мне пришлось постараться, чтобы найти его. Ты агент 007, незнакомка?

      – Я невидимка. – Боги! Он позвонил мне. Он мне позвонил!!!

      – Невидимка? Хм. Мне показалось, что ты вполне…. Материальна.

      Я прижала трубку к уху и закрыла глаза. Хотелось только слушать. Слышать.

      – Это иллюзия. Еще одна иллюзия, мой дорогой повелитель омлета и бекона. Или я тебе приснилась.

      Он тихо рассмеялся.

      – Тогда я хочу увидеть этот сон еще раз.

      – Боюсь, это невозможно.

      – Я очень настойчив. Ты еще не знаешь – насколько.

      – А я неуловима, – я поймала себя на том, что тоже улыбаюсь. – Боюсь, даже твоей настойчивости не хватит, чтобы меня поймать.

      – А я боюсь, что уже поздно об этом беспокоиться, Диана.

      – Поздно?

      – Да.

      Мы помолчали. Дыхание. И если закрыть глаза, можно представить, что он рядом.

      – Я волновался о тебе, – уже серьезно сказал Ян.

      – Почему? – прошептала я.

      – Я не должен был тебя отпускать. Всем нутром чувствую, что не должен. И плевать, что ты там сказала. Ты не хотела уходить, Диана, я знаю это. И я это исправлю. Где ты?

      Я молчала. Я не должна ему говорить. Я вообще не должна с ним разговаривать. Мне надо немедленно положить трубку или сказать, чтобы он не смел лезть в мою жизнь.

      – В Праге.

      – Я буду там уже утром. Ты слышишь меня?

      – Да. Да, Ян. Я слышу.

      – И почему мне кажется, что с твоим появлением в моей жизни начнется все самое прекрасное, Диана? – тихий голос. А мне кажется почти родным. Как так получилось?

      – И почему мне кажется то же самое, Ян?

      Я слышу какое-то движение, шелест, хлопнула автомобильная дверь… Взревел мотор. Боги! Он действительно едет! Прямо сейчас, вот так сразу, он едет ко мне!

      – Покажешь мне Собор святого Вита?

      – Ты наверняка видел его много раз.

      – Я ничего не видел. Я до тебя даже не жил.

      Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Или не заплакать.

      – Я покажу тебе Собор.

      – До встречи, незнакомка.

      – До встречи, Ян.

      Трубку я держала еще примерно полчаса. Смотрела на изящный букет в напольной вазе и улыбалась. А потом меня словно прошило разрядом тока. Что же я сижу? Он едет! Ян едет ко мне! А у меня даже одежды приличной нет! И волосы! У меня же на голове беспорядок! Забегала по комнате, задевая углы и сшибая мебель, нервно распахивая шкафы, постояла зачем-то в роскошной ванной, снова вернулась в гостиную. Упала в кресло. Губы сами собой растягивались в улыбку.

      Он едет!

      Вечер опускался на Прагу мягко, ласково, я сидела на балконе, щипала булочку и смотрела на огни старого города. И чувствовала себя счастливой.

      ***

      Ночь я, конечно, проворочалась. Уговаривала себя уснуть, потому что утром надо быть свежей и отдохнувшей, а не пугать Яна синяками под глазами. Но сна не было. Я глазела на рисунок света и теней, что чертили на потолке то города, то