Теперь ты ее видишь. Хейди Перкс

были высказаны некоторые вещи, вот и всё. Я не хочу, чтобы ты неожиданно на них наткнулась.

      – Какие вещи?

      – Глупые люди, которым больше нечего делать, только и всего. Не твои друзья. Никто из них тебя не знает, Шарли.

      – Какие вещи? – спросила я снова, чувствуя, как горло горит от страха.

      – Просто… – уныло вздохнул он. – Что ты делала, когда она пропала? Почему наши дети в порядке?

      Я отшатнулась, как если бы он меня ударил.

      – О, Шарлотта, – сказал он, потянувшись и взяв меня за руки.

      – Я не могу разговаривать об этом сейчас! – вскрикнула я, вырываясь.

      – Прости меня. – Том уставился на меня, словно ему было больно или он волновался, а может быть, и то, и другое. – Мне не следовало ничего говорить.

      – Ну, теперь уже слишком поздно, не так ли? – оборвала я его и побежала к машине, прежде чем он успел бы произнести еще хоть одно слово.

      Я редко бывала в доме Гарриет, потому что она предпочитала сама приходить ко мне. Она часто сидела возле моего кухонного островка и нежно водила руками по его дубовой поверхности, как будто та была сделана из самого драгоценного дерева.

      «Гарриет, тебе не стоит волноваться», – рассмеялась я однажды, когда она осторожно приподняла свою кофейную кружку, проверяя, не остались ли мокрые кольца, потому что я не дала ей подставку.

      «Привычка», – пробормотала она, смущенно улыбаясь.

      «Ну, я не беспокоюсь о пятнах, – заметила я. – Дети ставят их достаточно много».

      Но она всё равно проводила рукой по поверхности и рассказывала обо всем, что ей нравится в моем доме, пока я внутренне умоляла ее остановиться.

      В отличие от моего, дом Гарриет был маленьким и невыносимо темным. В первый раз, когда я его посетила, она извинялась за недостаток света, быстро провожая меня на кухню в задней части дома.

      «Не глупи, всё замечательно, – сказала я. – Не могу поверить, что ты покрасила всё это сама».

      «Ну, на самом деле красить здесь было особо нечего, – вздохнула она. – Он не очень большой. Не такой, как твой прекрасный дом».

      В следующий раз, когда Гарриет была у меня, я поймала себя на том, что нарочно указываю на сколотый плинтус, стол, требующий ремонта, и трещину, проходящую вдоль потолка гостиной.

      Я тоже придумывала всякие штуки. Маленькие безобидные истории, показывающие мою, как она думала, идеальную жизнь на самом деле не такой уж идеальной. Я жаловалась, что Том слишком много работает и я почти его не вижу. Рассказывала, как я иногда ненавижу свою собственную работу и мечтаю оттуда уйти. Я говорила, что ей повезло быть замужем за Брайаном, который всегда возвращается домой к пяти тридцати вечера, и они могут пить чай всей семьей.

      Я не лгала, когда говорила, что ужин в нашем доме не был приятным переживанием. Моим детям не нравилась одна и та же еда, и большинство вечеров заканчивалось тем, что я давала им рыбные палочки или пиццу, потому что это единственные блюда, на которые никто не жаловался. Однако я умолчала, что Том только усугублял мои страдания во время кормления, поэтому