Теперь ты ее видишь. Хейди Перкс

воду и набрала мобильный Тома.

      – Есть новости? – спросил он, когда поднял трубку.

      – Нет пока, – сказала я ему.

      – Ох, Шарлотта. Ты по-прежнему уверена, что я не могу как-нибудь помочь?

      – На самом деле можешь. Мне нужно отъехать и увидеться с Гарриет. Мог бы ты посидеть с детьми?

      – Да, конечно. Как там Гарриет?

      – Я еще не разговаривала с ней. Когда ты сможешь приехать?

      – Я не знаю, ну, м-м, через полчаса?

      – Хорошо, – ответила я.

      – Так ты вообще ничего больше не слышала про Алису? – спросил Том снова.

      – Нет, ничего.

      – Это было по телевизору. Я только что видел в новостях.

      – О, Боже. – Я вздохнула. Мне уже дважды звонили журналисты, но, как посоветовал инспектор Хейз, я оба раза говорила: «Без комментариев».

      – Прости, Шарлотта, я не знаю, что и сказать.

      – Ничего не говори. Просто приезжай ко мне, чтобы я смогла выбраться туда.

      Я сидела на краю кровати и ждала Тома, а вода в ванне медленно остывала в соседней комнате. Мой телефон опять вспыхнул новым текстовым сообщением от классной руководительницы. «Есть какие-нибудь новости? Я могу чем-нибудь помочь?» Я прочитала текст и бросила телефон рядом с собой. Рано или поздно мне придется ответить на все сообщения, полученные с тех пор, как я покинула праздник, но я ничего не могла делать, пока не пройду через эту встречу. Я сидела в полумраке, с задернутыми занавесками, и терзалась единственным вопросом: что, черт возьми, я скажу Гарриет?

      Мне придется посмотреть ей и Брайану в глаза и сказать, что у меня нет ничего, чтобы их как-то успокоить. Никаких объяснений, никаких оправданий. Даже ни одного совета, способного принести им облегчение. Они спросят меня, что произошло с Алисой, и я должна буду признаться, что понятия не имею.

      «Она побежала за “Джунгли” вместе с Молли».

      «И что потом?» – спросят они.

      «Я не знаю. Я просто не знаю, что случилось с вашей дочерью».

      Молли и Джек рассказали мне, что они сняли свою обувь за надувнушкой, но в возбуждении никто из них не задержался помочь Алисе, подождать ее или хотя бы обратить внимание, вошла ли она. «Тебе десять, Джек! – воскликнула я тогда. – Почему ты не убедился, что девочки в безопасности, как я тебя просила?»

      Джек взглянул на меня со страдальческим выражением лица. Я знала – нельзя надеяться на то, что мой сын станет смотреть за другими детьми. Почему же тогда я предположила, что он это сделает? У Джека золотое сердце, но он последний мальчик, на которого можно возложить ответственность.

      «Молли! – повернулась я к своей дочери. – Алиса бежала после тебя. Почему ты ей не помогла? Что ты делала – гналась за Джеком и забыла, что она вообще там была?» Я знала, что не должна переносить свою вину на них, но всё равно эти слова сорвались с моего языка.

      Глаза Молли наполнились слезами. «Прости, мамочка!» – всхлипнула она.

      Я притянула ее к себе и сказала, что нет, это я виновата. Это не ее