Под псевдонимом Серж. Владимир Каржавин

у Сергея Генриховича был негромкий, но, несмотря на это, можно было разобрать всё, что он говорил:

      – Ну, наконец-то. Я уж подумал, Бог знает что… Ты же хотела приехать ещё позавчера.

      – Прости, папа, не получилось. Знаешь, что сейчас делается на железной дороге.

      Алексей вздрогнул. Этот голос он никогда бы не спутал ни с каким другим. Это был голос Ольги! Сердце учащённо билось. Сейчас она уйдёт куда-нибудь к себе, и они уже больше никогда не увидятся. Но случай, случай который раз на его стороне, и его нельзя упускать!

      Алексей вышел в коридор прихожей. У дверей стояла Ольга. Они не виделись почти четыре года. Она заметно изменилась: печать чего-то тяжёлого, пережитого просматривалась в ней.

      – Здравствуйте, Оля.

      Несколько секунд она вглядывалась в него. Узнала.

      – Здравствуйте, Алёша.

      Сергей Генрихович удивлённо посмотрел на дочь, потом на Балезина.

      – Вы что, знакомы?

      Она молчала, Алексей тоже не ответил, но после небольшой паузы напомнил:

      – Я выполнил ваше пожелание, Оля.

      – Какое?

      – Я вернулся живым.

      – Очень рада за вас, – сказала Ольга и вдруг неожиданно переменила тему. – Вы служите теперь большевикам?

      – Я служу России… новой России.

      Приступ удушья налетел неожиданно – резкий глубокий кашель Алексей был не в состоянии подавить.

      – Что с вами? – спросила Ольга; отец и дочь с сочувствием смотрели на него.

      – Так, ничего… последствие немецкой газовой атаки… – Алексей едва сдерживал кашель. – Прошу извинить…

      Сергей Генрихович первым встрепенулся:

      – Ну что ты стоишь, Ольга. Принеси человеку воды.

      Когда он брал стакан с водой из её рук, незаметно посмотрел ей в глаза: они такие же, как раньше: тёмные, глубокие. Но в них печаль, это он понял сразу.

      – Вам надо лечиться, Алёша, – тихо сказала Ольга, и её соколиные брови шевельнулись.

      – Если вы готовы ставить мне уколы, как четыре года назад.

      Но Ольга разговор не поддержала, лишь взяла назад пустой стакан.

      – Извините, я очень устала.

      Чуть позже, за чаем, Сергей Генрихович пояснил, что она только что вернулась из Ярославля, куда ездила повидать мать покойного мужа.

      – А что случилось с мужем?

      – Летом 17-го, он, как представитель банка братьев Рябушинских, повёз подарки на фронт. Его сопровождал генерал Мазуровский и кто-то из офицеров. Они появились в разгар митинга против войны. Мазуровский митингующих попытался образумить. Озверелая солдатня, подогреваемая агитаторами, всех их исколола штыками… Когда Ольга узнала, у ней случились преждевременные роды. Она родила мёртвого ребёнка. Долго болела. И вот до сих пор не может прийти в себя.

      …Стоял тёплый июньский вечер. Алексей Балезин вышел из подъезда, по привычке закурил, но тут же, образумившись, выбросил папиросу – кашель снова подступил к горлу. Нет, не такой он представлял встречу с Ольгой. А может лучше, если