На острие. Елена Кутузова

быть ясновидящей, чтобы понять: что-то пошло не так. Ласт напружинился, как зверь перед броском, ноздри трепетали от сдерживаемого гнева.

      – Какие-то проблемы? – владелец клуба выглядел удивленным.

      – Что. Это. Такое? – палец Ларса указал на дверь, вернее, на угол дверного проема.

      Я пригляделась. Там, в щели, замаскированной под естественный изъян, едва заметно блестел глазок видеокамеры.

      – Издержки профессии, – пожал плечами хозяин офиса. – Анонимность – альфа и омега нашего сообщества, и мне нужны гарантии, что девочки и мальчики не будут болтать лишнего.

      – Одевайся, – рыкнул Ларс.

      Я замешкалась: снова неудача. За что не возьмусь, хоть в петлю лезь! Но потом натянула трусики. Делать это под взглядами двух мужчин было неуютно, а еще эта камера…

      – Вот что, молодой человек, – владелец клуба потерял ко мне интерес и переключился на Ларса. – Вижу, честь подруги для такого, как вы, не пустой звук. А как вам предложение стать членом клуба, чтобы вы могли приглядывать за всем самостоятельно?

      Желваки на лице Ларса заиграли. Он упрямо мотнул головой, но мне привиделось, что в глубине серых глаз мелькнул интерес.

      – Отчего же? – удивление мужчины казалось искренним. – Вероятно, дело в ежегодном взносе?

      Ларс уставился на него в упор, но тот не замолкал.

      – В виде исключения я могу предоставить вам бессрочное членство без взносов со всеми привилегиями и правами. Скажем, до того момента, как эта особа, – он указал на меня, – не уволится или не потеряет девственность. Ну как, согласны?

      Ларс помотал головой. А потом прямо спросил:

      – Она вам так приглянулась?

      Ответом было легкое пожатие плечами:

      – Девственность – штучный товар, тем более в богемной среде. Ею гордятся, её вставляют напоказ, ею торгуют, в конце концов. Ну а уж натурщица… нет, мне даже не поверят, что такое бывает!

      – Вы что, считаете девушек из обычных семей шлюхами? – не выдержала я.

      – Упаси боги! – мужчина очень экспрессивно замахал руками. – Просто дело в том, что на эту работу идут, как правило, особы не самого тяжелого поведения. Нет, в обычные художественные студии или школы вполне, но у нас специфика! Естественно, я хочу удержать найденную жемчужину. И даже готов нанять ей охрану. Да-да, молодой человек, я о вас говорю. Считайте членство в клубе платой за труды, ведь строго приглядывать за своей девушкой та еще задача.

      Ларс молчал. Я видела, как ему тяжело. С одной стороны, сменить нищую студию на шикарный клуб, где преподают мастера своего дела. С другой – страх за меня и нежелание быть обязанным.

      – Ларс, – позвала тихо.

      Он вздрогнул:

      – Оделась? Пойдем?

      – Соглашайся. Мне будет спокойнее, если ты останешься.

      – Уверена? А может?

      – Уверена! И хочу, чтобы ты меня защищал!

      – Тогда… Я согласен, – обратился Ларс к владельцу клуба. – При условии, что будут подписаны договора!

      – Разумеется! – тот чуть не потирал руки