Еврейская сага. Пётр Азарэль

знаю.

      – Сможешь прийти туда в часа два?

      – Сейчас загляну в блокнот. Минутку. Да, я смогу. На это время ничего не запланировано.

      Она сидела на скамейке, и вскоре увидела его, переходящего дорогу и посматривающего по сторонам. Он ступил на дорожку сквера и нерешительно направился к ней.

      – Что случилось, Верочка?

      – Я беременна, Лёва. Вчера в поликлинике диагноз подтвердился. Сегодня я ещё на больничном. Но не в этом дело. Хочу узнать, что ты собираешься предпринять? Это твой ребёнок. Я всё равно его рожу. Но как ты будешь жить, зная, что где-то в городе растёт твой ребёнок?

      – Я от него не откажусь, Вера.

      – И что это означает? Будешь помогать деньгами, покупать игрушки и одежду?

      – Пока не знаю. Знаю только, что не могу без тебя жить.

      – А я решила уволиться и устроиться на другом месте, пока ещё ничего не заметно и никто не тычет в меня пальцем. Вчера я говорила с другом отца, Сергеем Павловичем. Он поможет мне устроиться на завод. Я сделаю это сейчас, потому что беременных не любят принимать на работу.

      – Пожалуй, ты права, – задумавшись на мгновенье, сказал он. –Знаешь, Вера, я счастлив, что у нас будет ребёнок.

      До конца дня Лев Самойлович не мог сосредоточиться на работе. Перед его внутренним взором всё время была она, бледная и безумно прекрасная. Он сразу же отверг мысль об обмане, к которому иной раз прибегают женщины, чтобы вернуть покинувших их мужчин. Вера не способна на это, она честный человек. Он убеждён, что и ребёнок его, и она его искренно любит. Известие о ребёнке захватило его врасплох, заставляя принять решение, которого он боялся и которое стремился отложить на потом. Призрак ультиматума витал над его головой, и он сознавал, что Вера ждёт от него ответа.

      Холодный вечер конца ноября воцарился за окном кабинета, а он всё ещё сидел за письменным столом, скованный невидимой цепью размышлений. Наконец его рука потянулась к телефону.

      – Слушаю. Лёва, это ты? Ты всё ещё на работе? – спросила жена.

      – Мне нужно сказать тебе очень важное, – заговорил он. – Лена, я встретил другую женщину. Я прошу у тебя развода.

      – Подожди, Лёва, давай поговорим, – всхлипнула она, едва сдерживая слёзы. – Приди домой, мы всё обсудим.

      – Лена, милая. Я зайду лишь забрать свои вещи. Квартира останется тебе, Рома тоже. Я буду его навещать и давать деньги, – продолжил он. – Поверь мне – ты ещё будешь счастлива. Пройдёт время, и ты всё узнаешь и поймёшь меня.

      Он положил трубку телефонного аппарата и охватил лицо руками. Он не ожидал, как трудно ему дастся этот разговор. Теперь Рубикон перейдён и его ждёт новая жизнь с молодой русской женой.

      Елена Моисеевна несколько минут, словно заколдованная, стояла у комода, держа в руке телефонную трубку и не замечая резких сигналов, доносящихся из неё. Слёзы в нежданном изобилии беззвучно катились по лицу, она с трудом сдерживала рыданья. Но Елена Моисеевна взяла себя в руки, положила трубку на аппарат, села на пуфик перед зеркалом, открыла пудреницу и стёрла с лица ещё не успевшие