Город мастеров. Беседы по существу. Евгений Крушельницкий

к грамотному специалисту. У нас же такой связи нет, а годы перемен наглядно показали, кто нами руководит. Зачастую это обыкновенные троечники, и я как учитель узнаю их с первого взгляда. Их ценят совсем за другие таланты, которые не имеют никакого отношения к школе. Поэтому мы можем сколько угодно затевать реформы, но пока у педагогов будет свой ответ на вопрос, что значит хорошее образование, а у общества – свой, жизнь не изменится к лучшему.

      Как члену президиума Федерального экспертного совета по образованию мне приходится участвовать в обсуждении новых учебников. И вот комиссии предлагается учебник машинописи для ПТУ. Я удивлен: кому это сегодня нужно? Речь ведь идет не о работе с информацией и даже не о компьютере. Можно прекрасно учить ненужным вещам, а потом удивляться, почему отличники бедствуют. Связь между образованием и качеством жизни у наших ребят появляется лишь тогда, когда они уезжают после университета за границу. А надо, чтоб так было у нас.

      – Были ли в России в этом смысле лучшие времена?

      – Думаю, что в 60-е годы, когда мы запустили первый спутник, образование соответствовало запросам общества. Само общество, может, и не всем нравилось, но задачи, которые оно ставило перед школой, решались. Кстати, именно этот факт привел американцев к выводу, что им нужно менять свою школьную систему.

      Мы часто слышим слова: мол, раньше было такое замечательное образование – зачем нам что-то менять? Затем и менять, чтобы оно могло оставаться замечательным. Ведь при всех достоинствах в нашей школе есть вещи совершенно провальные. Обратите внимание: в любом международном аэропорту каждый человек может связать хоть несколько слов по-английски. Кроме… российских туристов, которые владеют языком обычно на уровне «ту ти ту ту ту» – два чая в двести двадцать второй номер… Может, наши знают и не меньше других, но при этом безумно зажаты и потому ничего не могут сказать.

      А если знания лежат мертвым грузом, значит, учили не так или не тому, причем ни учитель, ни сам ученик не думали, что наука пригодится в жизни. И касается это не только иностранных языков. Вот почему и нужна реформа.

      – Передо мной лежит Федеральный закон об образовании 1992 года. Все в нём хорошо – государство гарантирует общедоступность и бесплатность образования, устанавливает стандарты и всё такое. Что тут менять?

      – Да, ЮНЕСКО признало наш закон об образовании одним из лучших в мире. Но он содержит всего лишь перечень мечтаний, там нет механизмов, как это осуществить. Да и не всё можно реализовать. Например, написано, что зарплата учителей должна равняться средней по промышленности. Это цель, к ней следовало двигаться, но, увы, теперь пресловутый 122-й закон радикально всё изменил, статья о зарплате снята, равно как не осталось следов и от государственных гарантий. Исчезли даже те механизмы, что были.

      Зато появляется, например, частичная платность среднего образования на фоне бесплатного стандарта.