Вехи истории. События. Времена. Лица. Сборник

не склеишь вновь.

      Невозможно собрать.

      Герникой стала моя любовь.

      Думаете: терять —

      Это легко? Можно снова жить?

      Творить, сочинять, играть?

      Головы новые закружить,

      Лучше ещё стать?

      Может, и можно, ведь расцвела

      После налётов вновь

      Герника. Вся в крови была.

      В землю ушла кровь.

      В землю ушла – родились цветы.

      Лишь на картине, там,

      Просто фрагменты тел и мечты

      Разрублены пополам.

2010

      По картине Василия Нестеренко «Непокорённый»

      Полотно посвящено реально существовавшему герою Великой Отечественной войны Фомичеву Юрию Александровичу

Автор

      Вот воин-победитель среди льда.

      Жизнь отстоял, но больше он не нужен.

      От равнодушья новая беда,

      Как пережить ему людскую стужу,

      Как уцелеть в холодный этот век?

      Ни пули не убили, ни страданья,

      Ни смерти страх. Всё вынес человек,

      Но холодом дохнуло мирозданье…

      Тот холод, словно новая война,

      Нейтронной бомбы незаметный след…

      Незримо истребит людей она,

      Коль равнодушию не скажут: «Нет!»

      А воин: «Даже льды удастся мне

      Любовью к людям растопить к весне».

      Константин Спасский

      Москва

      Актёр. Автор многих поэтических сборников. Снялся в 140 художественных фильмах, среди которых: «Адвокатессы», «Город соблазнов», «Джокер», «Невидимки», «Семейный ужин», «Сеть», «Энигма», «Дипломатический шторм», «Схватка», «Чужие крылья». Академик. Почётный профессор. Победитель всероссийских и международных конкурсов.

      Тракт

      Где ветра приносят холод,

      Где от свежести ознобы,

      Там томится пьяный солод

      Во хмелю поющей злобы.

      Там жалело небо краски

      Солнце свет не изливало.

      И давило, плотной вязки,

      Жёлтой пыли покрывало.

      По законам – не законам!

      Каждому и так понятно, —

      По кандальным перезвонам

      Не найти свой путь обратно.

      Тракт впитает крови реки,

      Да умоется дождями.

      Многие закроют веки

      За далёкими краями.

      В России осень

      Шинели серые мели…

           В России осень.

      Чекист устало задавал свои вопросы.

      Он очень просто объяснил: «Открыто дело».

      Я был подавлен и разбит, смотрел не смело.

      Я понимал, что возражать не стоит вовсе.

      И знал, придётся подписать всё, что попросят.

      И если очень повезёт, то до ГуЛАГа

      Особая определит меня бумага.

      Не повезёт.

           Так без судов мученья малы,

      Сведёт расстрельная ЧеКа меня в подвалы.

      Наш бой

      Я думал, что святые святы,

      Что жизнь проста, а смерти нет,

      И что погибшие солдаты

      Вернутся вновь на белый свет.

      Я думал, что пройдут