Вехи истории. События. Времена. Лица. Сборник

к уцелевшей пушке:

      «Сейчас, родимая, сейчас».

      Но пламя бомбовых разрывов

      Позицию накрыло сплошь

      И батарейцам вражий вызов

      Принять на равных не пришлось.

      Такая карта им упала —

      Уйти, пощады не прося.

      Недолго буря бушевала,

      Сжирая всех, сжирая вся…

      Когда исчезли «мессершмитты»

      Когда осел последний взрыв,

      Когда, казалось, все убиты,

      О многом недоговорив,

      Уйдя в грядущие начала,

      Стал различим чуть слышный стон —

      Рефреном фраза в нём звучала:

      – «За нашу Родину – ОГОНЬ!!!»

      Казалось, что землёй исторгнут

      Был этот клич, был этот глас…

      Казалось, это ели стонут…

      Но кто исполнит их приказ?

      Из-под песчаной кучи выполз

      Сержант Немеев, весь в крови,

      И встал, шатаясь, с длинным всхлипом;

      И всё схватиться норовил

      За что-нибудь. Стоял недолго,

      Шинель бездумно теребя;

      Услышал слабый стон за ёлкой,

      И начал рыть, придя в себя.

      Руками рыл, без вариантов,

      А там Андреев сам помог.

      И вот, обнявшись с лейтенантом,

      Стоят вдвоём, не чуя ног,

      И по-мальчишески рыдают:

      До их сознания дошло:

      Они одни прошли по краю —

      Всем остальным не повезло.

      Их нет в живых, кто с ними рядом,

      Стоял стеной плечом к плечу,

      Вплоть до последнего снаряда…

      – «Немеев, я так НЕ ХОЧУ!!!»

      – «Товарищ лейтенант! Товарищ…

      Не наша с вами в том вина.

      ВОЙНА… Ей ложный счёт не впаришь…

      Товарищ лейтенант – ВОЙНА!».

      Стояли, накрепко обнявшись,

      Пока вспотевший комполка,

      Через завалы перебравшись,

      Не взял их крепко под бока:

      – «Ну что вы плачете, ребятки?

      Ну что вы… Остановлен фриц…» —

      А сам смахнул рукой в перчатке

      Слезу тяжёлую с ресниц.

      Зенитных пушек батарея

      Навек замолкла в том лесу.

      Остались жить комвзвод Андреев

      И мой отец – сержант Немеев,

      Чью память я в себе несу.

Июнь 2018

      Евгений Бузни

      Москва

      Горки Ленинские

      Поэма

      Через год сто лет со дня рождения вождя революции

      И вот он умер…

      Плач досаден.

      Не славят музы голос бед.

      Из меднолающих громадин

      Салют последний даден, даден.

      Того, кто спас нас, больше нет.

С. Есенин

      Последнее пристанище вождя,

      чьё имя прогремело революцией

      и прошумело ливнями дождя,

      вобрав вселенную от Маркса до Конфуция.

      Что думал он, впечатанный в постель,

      когда не мог подняться над подмостками,

      и так сказать, чтоб шапки набекрень

      сдвигались изумлёнными подростками?

      И так сказать, чтоб колотил озноб

      жиреющего