Любовь и война. Великая сага. Книга 2. Джон Джейкс

этого комитета будет отставка Саймона.

      – Ты так думаешь? Но ведь Бен Уэйд – один из его самых преданных друзей.

      – Был, дорогой. Был. Старые союзы разрушаются. На публике Уэйд может сколько угодно поддерживать босса, но могу поспорить: за кулисами все совершенно иначе. – Она наклонилась к мужу. – Саймон еще не вернулся в город?

      Стэнли покачал головой; министр уехал инспектировать западный театр военных действий.

      – Вот и прекрасно, не упускай эту возможность. За тобой не будут наблюдать слишком внимательно. Повидайся с Уэйдом, а я закажу приглашения на прием, который собираюсь дать в честь его жены и их друзей. Возможно, я даже приглашу Джорджа с Констанцией – ради приличия. Думаю, у меня хватит мужества потерпеть ее надменность один вечер.

      – Все это прекрасно, но что я скажу сенатору?

      – Успокойся и послушай меня.

      Забыв о еде, Саймон слушал жену, дрожа от страха при одной мысли о том, что ему придется подойти к самому радикальному сенатору конгресса. Но чем дольше говорила Изабель – сначала убеждая, а потом настаивая, – тем больше он верил, что Уэйд для них сейчас единственное спасение.

      На следующий день он договорился о встрече, хотя назначили ее только на конец недели. Из-за отсрочки у него расстроилось пищеварение и началась бессонница. Несколько раз, терзаемый страхом, он начинал умолять жену придумать другую стратегию. Уэйд был слишком близок к Кэмерону; не разумнее ли подобраться к старшему секретарю президента Николаю?

      – Нет, только Уэйд! – настаивала Изабель. – Он тебя выслушает, потому что всегда готов вести дела с прохвостами.

      Вот так в пятницу Стэнли и оказался на скамейке в приемной сенатора Бенджамина Франклина Уэйда. У него сильно болел живот. Он нервно стискивал золоченую рукоять своей трости, словно она была неким оберегом. Минуло одиннадцать – назначенное время приема. Через четверть часа после этого Стэнли уже обливался по́том. К половине двенадцатого он уже был готов сбежать. Но в этот момент дверь кабинета Уэйда открылась, и оттуда неторопливо вышел невысокий, коренастый мужчина, с роскошной бородой и в очках. От страха Стэнли не мог даже пошевелиться.

      – Доброе утро, мистер Хазард. Пришли решить какой-то вопрос министерства?

      «Скажи что-нибудь… Найди отговорку…» Стэнли был уверен, что у него все написано на лице.

      – Ну… нет, вообще-то, я по личному делу, мистер Стэнтон.

      Этот маленький, но так напугавший Стэнли человек, который стоял сейчас перед ним, спокойно протирая очки в тонкой металлической оправе, был, как и Уэйд, родом из Огайо. Эдвин Стэнтон был демократом, одним из лучших и самых дорогих адвокатов Вашингтона, а с недавних пор и генеральным прокурором в кабинете Джеймса Бьюкенена. А еще он был личным адвокатом Саймона Кэмерона.

      – Я тоже, – признался Стэнтон; от его напомаженных усов исходил сильный цитрусовый запах. – Простите, что из-за меня вам пришлось ждать. Как там мой клиент? Не вернулся еще с запада?

      – Нет, но мы ожидаем его в ближайшее время.

      – Когда он приедет,