Горячие ветры. Коллектив авторов

к губам, как раздается зычный приказ: «К бою!» – и больше нет ни Армана, ни пирожного, есть только война…

      Однажды она всё же решилась попробовать того самого, на что намекал Арман, выбрав для этого тихого и неказистого пулемётчика Жиляева. Он был деревенским, почти своим. Всё случилось в лесочке, и не было никакой сладости, было только больно и страшно. А ещё было стыдно. Очень стыдно. Но самое ужасное произошло на следующий день – её отозвал молодцеватый Слава Тимофеев по прозвищу Тимоха и шепнул:

      – Предлагаю вечером в лесочке… прогуляться.

      – Да как ты смеешь!

      – Думаешь, не видел, как ты вчера с Жиляевым кувыркалась? Сморчком, выходит, не брезгуешь, а я для тебя не гожусь?..

      Ольга растерялась и замолчала, не зная, что ответить.

      – Не лома-айся… – тем временем продолжал уговаривать Тимофеев.

      – Уйди!

      Тимоха попытался приобнять, но неожиданно получил звонкую пощечину.

      – Шлюха! – разозлился он. – Я тебе устро-ою, дрянь! Ещё пожалеешь…

      На следующий день к ней подошёл сержант Григорьев и, ехидно улыбаясь, предложил прогуляться всё в тот же лесочек.

      – Не гуляю я по лесу, – хмуро ответила Ольга.

      – С Жиляевым гуляла, с Тимофеевым любилась, а я чем-то плох тебе?.. – удивился Григорьев.

      – Не было у меня ничего с Тимохой! – выпалила Оля и отправилась искать обманщика.

      Тот вместе с двумя солдатами курил махорку, над чем-то посмеиваясь, – уж не над ней ли…

      – Сплетни распускаешь, – закричала она ему ещё издали, – не стыдно врать-то?

      – А что, с Жиляевым не миловалась? – нагло улыбнулся Тимоха. Его товарищи тоже не скрывали ухмылок.

      С этого и началось… Не было дня, чтобы к ней не подходил кто-то из солдат и не звал в лесок. Ольге стало казаться, что даже смотреть на неё теперь стали оценивающе и презрительно. Раньше она, когда случалось затишье, мечтала о будущем, о времени, когда закончится война и наступит мир. В такие минуты становилось светло и хорошо, будто стоишь на косогоре у родной деревни, над соцветием дурманящих лугов. Теперь же каждый вечер она уходила подальше ото всех и тихо плакала от бессилия и унижения.

      Однажды в таком вот заплаканном виде Ольга попалась на глаза командиру батальона, бывшему учителю, человеку пожилому и совсем уже седому.

      – Почему у вас глаза опухшие, в чём дело? – как мог, проявил участие капитан.

      В ответ на это Ольга снова расплакалась: ей давно хотелось выговориться, и она рассказала всё от начала до конца.

      – Что ж ты, дочка, молчала… – вздохнул комбат. – Надо было сразу ко мне обратиться, не дал бы этим ухарям в обиду. Хорошо, будет первая передышка, выстрою батальон – и этот твой Тимоха будет у тебя на коленях прощение вымаливать!

      – Ой, не надо, товарищ капитан… – испугалась Ольга.

      – А это уже теперь не тебе решать. Несправедливости в батальоне не место… Ты не бойся, всё будет хорошо!..

      Земля