Отпуск за свой счетЪ. Эдуард Рогов

дождя лучше и вроде бы спокойнее, словно накопившееся перед грозой «напряжение воздуха» передавалось и человеческим нервам, а теперь на смену томительному ожиданию наконец-то пришла определенность.

      «Дуй, ветер, дуй!» – с усмешкой подумал Роман, процитировав овеянного славой британца.

      Между тем, по зрелому размышлению, радоваться было нечему. Озвученное ему предложение, было примером классической «сделки под давлением». И если доверчивый провинциал, купивший у столичных распространителей кучу ненужного ему хлама, «в последний день распродажи на уникальных условиях», еще мог бы утешиться сакраментальным: «Больше я на такое не поведусь!»,* то Лугового подобная сентенция утешала слабо. В данном случае, первого и последнего «раза», было более чем достаточно.

      – Вроде бы, все логично, – напряженно размышлял он. – Но если бы схему вербовки поручили составить хотя бы мне, она тоже выглядела бы логично! Самому ведь доводилось, так же клиентов «разводить»! «Как раз сейчас у нас есть нужное количество под Ваш заказ, а вот завтра, может уже не хватить. Но если внесете деньги сегодня, то беспокоиться не о чем – я позвоню на склад, прямо при Вас!» …

      Помимо воли, мысль о высоте ставок незамедлительно привела к непроизвольному «набору оборотов». Но опытный механик вовремя заметил это и стравил пар, вернув судно в привычный фарватер логических умозаключений.

      «Ээх, лютики-одуванчики! Ну что, применим классическую схему «плюс-минус»? Попробуем, что еще остается! Итак, в минусе – стезя, на которую мне предлагают ступить, хоть и романтична, но тем не менее, явно небезопасна. А уж коли на то пошло, по мне луч бластера, ничем не лучше классового оружия пролетариата, сиречь, вывороченного из мостовой булыжника, или переехавшего тебя (тьфу, тьфу, отврати, Господи!) трамвая».**

      «Ну и наконец …Хотя, по здравому размышлению, более ничего существенного присовокупить не могу. Серьезных душевных привязанностей не имею – как типичный «подмосковит», все откладывал решительные шаги на «потом», когда переберусь в первопрестольную. Но шансы на перевод в «головной» офис, теперь упали до нуля. Посткризисная ситуация, туды ее в качель, теперь «там» «своих» сокращают. Итак, жены нет, серьезной кандидатуры на данную должность – тоже. Родители уже пятнадцать лет в разводе, у каждого своя семья и «новые» дети, так что и по этому пункту особых сложностей не предвижу. Два звонка в месяц – давно установившаяся норма, а уж ее то, я как-нибудь соблюду. На крайний случай, можно «продать» предкам легенду о стажировке за границей – немного фантастично по нынешним временам, но думаю, пройдет …»

      Здесь в памяти «материализовался» батяня, и его пространные, полные скрытой гордости рассказы о командировке в ГДР, состоявшейся в те ветхазаветные времена, когда сим фактом действительно можно было гордиться.

      * Ага, как же, размечтался!

      ** Тут почему-то вспомнился принявший сию ужасную смерть, булгаковский Берлиоз.

      «Что еще? Работа? Ой, как говорят