Псы войны. Противостояние. Олег Евгеньевич Пауллер

бавинду не платили, но основные продукты Загорья – каучук и кофе обменивали на соль и патроны по установленным нормам. За всем этим стояли фороны, которые распределяли товары среди своих поданных по своему усмотрению.

      – Ага, понял. Двойная эксплуатация. А если форон что-то толкал налево?

      – Такие случаи покрыты мраком тайны. Вероятно, всё это имело место…

      – Но почему бавинду так деградировали за последний век?

      – А почему Вы считаете, капитан, что они деградировали?

      – Ну, – задумался Акимцев, – посмотрите, как они живут!

      – При протекторате бавинду стали жить гораздо хуже, чем при Мурате. Произвол форонов, корве, неэквивалентный обмен…

      – Разве фороны приобрели большую власть в это время? Я где-то читал, что колониальная администрация уничтожила это сословие!

      – Формально – да, но фактически – нет. Многие из них, так сказать, перекрасились – стали чиновниками колониальной администрации.

      – Ну тогда их должен был вычистить Кимба!

      – Кимба? Ха-ха! Он сам происходит из этой прослойки. Как, по-вашему, он встал у руля государства? Откуда у него появились средства на образование, всеобщая поддержка бавинду?

      – Я думал, что он выходец из простого народа, из самых низов. Так, по крайней мере, было написано в военно-политическом обзоре, который я читал, перед вылетом из Москвы.

      – Вы всегда верите тому, что пишут Ваши политические руководители?

      – Ну, скажем, не всегда, – замялся Акимцев и с интересом посмотрел на своего собеседника. Тот бодро шёл по тропе в Коро и вовсю жестикулировал:

      – В Африке нет политики в обычном понимании, – говорил он. – Здесь если социализм, то он – африканский, если демократия, то – ограниченная, если правосудие, то – выборочное. Зато всюду присутствуют лень, взяточничество, попрошайничество…

      – Я думал, что эти люди голодают…

      – Они просто не хотят работать. Впрочем, хватит об этом…

      – Вы так смело говорите о проблемах, Алек! Разве Вы не боитесь?

      – Кого? Вас, Евгений?

      – Ну, например, или Эвалта.

      – Нет, не боюсь. Вы не скажете, а сержанту никто не поверит. Это ещё одна черта африканского общества – чем старше начальник, тем слышнее его голос. Аргументы остальных мы запросто не замечаем…

      – Даже наших советников?

      – Даже их. Мои соотечественники Вас любят и слушают, пока Ваша страна бесплатно нам присылает оружие, машины, продовольствие. Посмотрим, что будет, когда Вы захотите получить деньги…

      – Зачем Вы мне это говорите?

      – Хочу, чтобы вы не питали иллюзий в отношении их, – Алек махнул рукой на бредущих вереницей вооружённых людей.

      Солдаты особой роты, подбадриваемые Алеком, вытянувшись в цепочку, дружно шагали по грунтовой дороге. Одеты они были в френчи и бриджи, сшитые из тонкой хлопчатобумажной ткани местного производства, лёгкие ботинки на каучуковой