Псы войны. Противостояние. Олег Евгеньевич Пауллер

допросов срочно пошли мне с курьером. Мер воздействия к ним пока не принимай. Успеется.

      Массанта невольно поморщился: он редко прибегал к таким методам. Всегда лучше поговорит, попугать, ну и применить пентотал. Правда эта «сыворотка правды» действовала не на всех: кто-то был к ней невосприимчив, а кто-то имел противопоказания и мог умереть.

      – Понял, сэр. У меня ещё есть несколько подозреваемых на примете. Сейчас мы их ищем.

      – Кто это? Зангарцы?

      – Полномочный представитель Республики Зангаро Генри Бенъярд отпадает.

      – Почему?

      – У него есть алиби. У капитана Норбиатто тоже документы в порядке. Кроме того, он – гражданин Италии.

      Было слышно, как скрипят зубы шефа.

      – Кто ещё есть в твоём списке, – процедил он.

      – Ещё есть английский гражданин Уолтер Харрис и торговец Мутото. По англичанину хотелось бы иметь побольше информации.

      – Да, да, конечно, – быстро произнёс в трубку суперинтендант. – Тебе пришлют всю информацию, которая у нас есть. А Мутото ищи сам. Имей ввиду, что он – наш человек.

      – Знаю, сэр. Поэтому очень странно, что его нигде не могут разыскать.

      – Пошли лучших людей. Мне кажется, он как-то замешан в этих событиях.

      – Да, сэр. Так и сделаю!

      – И вот что ещё, Уинстон, – в голосе шефа появилась странная интонация. – Пока не распространяйся о результатах дознания. Делу присвоить высшую степень секретности!

      – Есть, сэр, – высшая степень секретности означала, что доступ к материалам следствия будут иметь только сам Белмар, президент, ну и следователь, конечно.

      – Теперь самому придётся писать протокол допроса, – тоскливо думал майор, а его шеф продолжал давать указания в трубку:

      – Будь всё время у телефона, Уинстон, я сам скоро с тобой свяжусь.

      – Да, сэр.

      Белмар так и не связался со своим подчинённым: он примчался сам. Это произошло в тот момент, когда майор заволновался, что шеф долго не выходит на связь. За это время ему полностью удалось расколоть Ру: в страхе он рассказал и о минировании «Гвенко», и о лагере наёмников где-то у южной границы, и о фороне Дого, и об оружии, доставленном морем. Информации было так много – успевай только записывать. Изредка Массанта прерывался, брал протоколы допроса, заходил в соседнюю одиночку и зачитывал отрывки из них Шевалье. Зеленоглазый француз (бывает же такое!) всё время смотрел ему в глаза, молчал и изредка плевал сквозь зубы. Он сидел на бетонном полу, широко расставив ноги, сильный и уверенный в себе мужчина, и сильно отличался от елозившего в допросной Ру. Что будет с ним, когда расследованием займётся лично Белмар? Молчащая отбивная или орущий от ужаса кусок мяса? Массанте было искренне было жаль этого гордого и сильного человека, он пытался ему помочь выжить:

      – Поймите, Шевалье, – сказал он напоследок. – Мы всё равно из Вас всё вытащим. При помощи пентотала или тисков. Лучше подтвердите показания Вашего друга – Вам будет легче жить. Всё равно Вам светит лет десять тюрьмы…

      – Он