Ложь. Стас Канин

проплыли мимо, не оставив в её сознании ничего, кроме приторного привкуса лжи.

      «Так вот ты какая, любовь…», – написала Лиля в своём дневнике, – «Не люблю я такую любовь. Пусть подавится ей тот, кто её придумал. Как хорошо было без неё. Спокойно… Клянусь, я больше никогда никого не буду любить. Одни несчастья от неё…» Это была последняя запись, больше Лиля не прикасалась к тетрадке, но не выбросила её, а спрятала зачем-то в глубине стола, поняв всю бессмысленность излияния на пустые страницы своих чувств и переживаний. Она замкнулась в себе и перестала общаться даже с Таней. Читала на уроках и на переменах книжки, не обращая внимание на всё, что происходило вокруг, чем ещё больше раздражала одноклассников и учителей. Даже больше чем тогда, когда была лучшей, лезла во все дыры со своей активностью, занимала только первые места и получала исключительно пятёрки. И время пролетело незаметно… Оставался месяц до её освобождения из плена.

      Они вроде бы случайно столкнулись в коридоре.

      – Привет, – радостно воскликнула Таня, – оторвись на минутку. Надо поговорить.

      – Что-то серьёзное? – с неохотой ответила Лиля, захлопнув книгу.

      – Пойдём за школу, кое что расскажу, – добавила таинственности подруга.

      Они дождались пока прозвенит звонок и двор опустеет, погрузившись в блаженную тишину. Таня схватила Лилю за руку и потащила за собой. Два школьных корпуса, стыкуясь, образовали углубление, которое использовалось мальчишками, чтобы тайком от учителей выкурить там сигаретку, позажимать визжащих одноклассниц или набить кому-нибудь морду, а девчонки бегали сюда, чтобы посплетничать, ну и покурить, конечно. В щели между плитами всегда лежала помятая пачка «Стюардессы» и спички.

      – Будешь? – спросила Таня, раскуривая сигарету.

      – Нет. Мне не нравится.

      – Слабачка. Все уже давно курят, одна ты осталась.

      – Ты что-то хотела мне рассказать? – нетерпеливо спросила Лиля.

      – Даааа.., – выпустив клуб дыма протяжно произнесла Таня. – Но не столько рассказать, сколько похвастаться, – она снова длинно затянулась и дым окутал её лицо. – А я уже…

      – Что «уже»? – не поняла Лиля.

      – Ну это… В общем, как тебе сказать… Я уже не девочка. Вот…

      – Как не девочка?

      – Ну ты и дура непонятливая, – рассмеялась Таня, – я трахнулась вчера… Аж два раза… Понимаешь? Поэтому и не девочка уже.

      – Ты идиотка? Не рановато ли?

      – Самое время… Знаешь как было классно. Не то, что пальцем.

      – Ты ещё и дрочила?

      – А ты как-будто этим не баловалась?

      – Нет! Ещё чего, – с отвращением произнесла Лиля, и покраснев, отвернулась. – Это же так мерзко.

      – Ну не скажи… Плохие у тебя видимо были учителя.

      – У меня их не было. И кто же этот герой?

      Таня неторопливо затушила сигарету о стену, достала из кармана ириску, так же медленно развернула её и отправила