Верхний Волчок. Книга II. Выкупленная жизнь. Натали Лавру

я бы не обнаружила дорогу в Верхний Волчок на обрыве, Захар никогда не встретил бы меня и Василич не оказался бы повешенным. Всё бы случилось не так: Филин до сих пор был бы жив, а война шла без меня. Возможно, волков истребили бы охотники, а может, наоборот… Столько всего из-за каких-то танцев.

      Давно не танцевала…

      «Дилан, я готова никогда больше не танцевать и во всём слушаться тебя, лишь бы ты вернулся ко мне таким, как раньше…» – говорила в пустоту я.

      Вот такая сломленная жизнью девочка. Я слонялась по квартире, даже не пытаясь подавить в себе истерику, мысленно просила прощения у Дилана и забирала все сказанные в запале самонадеянности слова. Да, я стала главным кошмаром в жизни своего самого дорогого человека. И кошмаром для себя самой. Эти глупые обещания…

      Перед отъездом в деревню мне пришлось поговорить с Владимиром Александровичем, причём уже не по телефону, а вживую и у него дома. Со мной обошлись резко и предельно конкретно; речь шла о будущем ребёнке: они будут его любить и принимать участие в его воспитании, но о хорошем отношении ко мне и речи быть не может, я раз и навсегда вычеркнута из списка их родственников. Мать Дилана, Лидия Николаевна, тоже присутствовала при разговоре, но не участвовала в нём и ни разу даже не посмотрела на меня, а просто сидела с таким лицом, как будто её оскорбили до глубины души.

      В конце концов, я с высоко поднятой головой выдержала весь негатив, вылитый на меня, и встала, чтобы уйти. Уже когда я подошла к дверям, мне передали конверт с деньгами. Ужасно не хотелось их брать, но, вспомнив, что об этом просил отца Дилан, я взяла.

      Теперь, наконец, можно было отправляться в Нижний Волчок. 26 августа. Я успевала ещё несколько дней побыть с мужем и ни о чём не думать. Я прихватила кое-что из его вещей, подумала, что пригодится.

      Мне казалось, что я нахожусь не совсем в сознании, всё вокруг виделось ватным, как в компьютерной игре или сне. Похоже, для организма было слишком большим стрессом – осознавать, что всё это происходит на самом деле, здесь и сейчас. Временами я ловила себя на том, что проваливаюсь в забытье прямо на ходу и не могу вспомнить ни одной мысли, как будто несколько часов меня просто не существовало.

      Я приехала в деревню уже вечером. На вокзале застала маму, она как раз заканчивала смену. Я подождала её, и мы вместе пошли домой. Мама бурно обрадовалась мне и начала выспрашивать новости. В основном я рассказывала про поездку, что в Австрии очень красиво, одним словом: Европа (но дома лучше); а ещё – про УЗИ, что предположительно у меня родится мальчик. Мама расчувствовалась, смахнула со щеки слезинку и тут же пошутила, что скоро ей становиться бабушкой.

      Дома никого не оказалось, и здесь меня поджидали очередные новости: Захар устроился на работу в рабочую бригаду по строительству бревенчатых домов, как и хотел. Мама сказала, что он не появлялся уже двое суток. Что ж, это хорошо. Теперь за него можно было не бояться.

      Света