С неба женщина упала. Лариса Анатольевна Ильина

забывая иной раз о семье. Но, будучи человеком веселым и общительным, любил хорошие компании. Поэтому, когда он работал в Москве, по выходным и праздникам в квартире всегда были гости. И однажды после одного из таких застолий к дому ночью подкатил чёрный «воронок»… Шесть долгих лет бабушка не могла узнать о нём ничего. Что пережила она в это время, оставшись одна с трехлетним сыном, одному богу ведомо. Она никогда об этом не рассказывала. Только через шесть лет удалось узнать, что он сослан, а в заключении занимается тем же, чем и на свободе – разработкой полезных для любимой Родины ископаемых. Единственное, что все время повторяла моя бабушка: «Зачем понадобилось его арестовывать, чтобы послать туда? Ведь если бы ему сказали, что это необходимо, он поехал бы туда добровольно?»

      Но понять этого нельзя было ни им тогда, ни нам сейчас. Отсидев, вернее, отработав пятнадцать лет, мой дед вернулся домой. Через год его реабилитировали, наградили и даже дали квартиру. Но дед ничему уже не радовался, он почти ничего не видел. Прозрачный сгорбленный человечек больше не смеялся, не собирал застолий и не пел песен. Свой долг перед Родиной он выплатил сполна.

      Отец, как и дед, был геологом. Мама в юности танцевала в балете, ей прочили большое будущее, цветы и поклонников. Но, познакомившись с отцом, она, не раздумывая, оставила сцену, чтобы быть рядом с любимым. Ездила вместе с ним в экспедиции, ведя беспокойную жизнь на чемоданах. Они исколесили всю страну, особенно любили Кавказ, заведя там большое количество друзей.

      Я уже была замужем, когда однажды позвонила мама и предупредила, что они уезжают недели на три, а возможно и дольше. А я просто ответила:

      – Ну, счастливо! Когда вернётесь, позвони!

      Эх, если б знать!

      Погода в горах стояла отвратительная. То дождь, то ветер, а чаще и то и другое сразу. Под вечер уже подмораживало, и ждать больше времени не было. Утром караван машин не торопясь двинулся вверх по горному серпантину, строго соблюдая дистанцию и скорость. Первым полз автобус с местными геологами, затем КАМАЗ с аппаратурой, мои родители в УАЗе и ЗИЛ со снаряжением. Подъем был почти закончен, когда на последнем опасном участке у идущего вторым КАМАЗа отказали тормоза. Несмотря на отчаянные усилия шофера многотонная груженая махина, скрежеща железом, поползла вниз. Он сделал все что мог, почти сумел прижать ее к горе, но обледеневшая дорога и потёкший ручьем щебень свели его усилия к нулю. Машина вместе с грудой камней уже скользила, набирая скорость. Поняв это, отец без раздумий резко развернул УАЗ поперек дороги, пытаясь свободной рукой вытолкнуть мать из машины… Потом я часто думала об этом. Почему она не выпрыгнула? Потому что не смогла? Или… Дорога здесь была достаточно широка для маневра, но отец хорошо знал, что в кабине рядом с водителем сидел его шестилетний сын. Груженая машина в секунды накрыла УАЗ, протащив вниз, скомкав под кузовом, и остановилась, только ударив в ЗИЛ. Удар едва не выкинул грузовик в пропасть. Выскочившие перепуганные насмерть люди сначала даже не смогли понять, что УАЗ сложило