Фантум 2013. Между землёй и небом. Федор Березин

про тебя уже два раза спрашивал. Я не могу бесконечно выражать ему своё сочувствие по поводу очередного налёта телкхассцев на Вашингтон. Давай подтягивайся.

      – Разрешите, я присоединюсь к вам чуть позже, – ответил Курт.

      Александр пожал плечами и ушёл. Но Эйхманн недолго был один. Курт услышал стук каблучков, чуть наклонил голову и улыбнулся.

      – Так вот ты где, любимый – сказала Лана, обнимая его. – А я уж думала, ты не приехал. На алюминиевом заводе ты же с нами не был…

      У Курта задрожали губы.

      – Любовь моя, тебе нельзя ходить в костюме, – засмеялась Лана. – Ты выглядишь, как мальчишка, удравший со школьного выпускного…

      Она заглянула ему в лицо.

      – Опять? Океан крови? – испугалась Лана. – Пойдём отсюда, в кают-компании даже иллюминаторы зашторены. Пойдём…

      Она взяла его за руку и потянула за собой. Курт не сдвинулся с места.

      – Да что с тобой, любимый? – Лана уже по-настоящему встревожилась.

      – Лана, – сказал Курт с усилием, – я бы тоже был бесконечно благодарен человеку, который доставил мне такие острые эротические ощущения, но не надо вот этого: «любимый…» Что, так трудно запомнить моё имя?

      Он посмотрел на серое море и добавил тихо:

      – Мне слишком больно.

      – Но это правда, Курт, – сказала Лана спокойно. – Я тебя люблю.

      Он перевёл взгляд на неё:

      – Что-то новенькое. Ещё три дня назад ведь не любила.

      – Не всё сразу, Курт…

      – И надолго это? – осведомился он.

      – Это не от меня одной зависит, – очень серьёзно ответила Лана.

      Он наклонился и стал целовать её. В недрах яхты застучал двигатель. Прогулка с китами подходила к концу. Капитан заводил машину, чтобы вернуться в порт. Полоса белой пены, вырывавшейся из-под мотора яхты, ощутимо изогнулась, и волна, поднятая самим судном, толкнулась в борт. Лана, задыхаясь, прижалась к Курту. На пиджаке парня висели крошечные солёные капли, которые кольнули её лицо, словно иголочки.

      – У тебя что-то в нагрудном кармане, – пробормотала она.

      – Это тебе, – Курт отдал Лане банку с яркой этикеткой мультивитаминов.

      – Зачем мне это? Это жевательные таблетки для детей.

      – Это лекарство. Вместо кокса.

      – Ух ты, как здорово, – сказала Лана. – Ты себе оставил?

      Курт кивнул, и она спрятала баночку в карман. Эйхманн облокотился на поручни. Лана стояла рядом.

      – А океан крови я, наверно, потому вижу, что воду давно не люблю, – сказал Курт. – Самые крупные неприятности на свою задницу я словил на рыбалке…

      – Поймал себя на блесну, что ли? – смеясь, спросила Лана.

      – Не я. Алоиз, мой лучший друг, – ответил Курт. – А когда я извлекал крючки из его задницы, нас увидели трое местных охотников за мальчиками. Это их сильно распалило. Мы шли по главной улице. Все знали, зачем они ведут меня к себе.

      Улыбка Ланы погасла; она смотрела на него и слушала, не перебивая.

      – И мой отец видел нас. Но он отвёл глаза. Тогда в Шербе как раз были выборы, и он был одним