Фантум 2013. Между землёй и небом. Федор Березин

неестественно ровным голосом спросил Эйхманн.

      – Да ну что ты, Курт, – сказала Лана. – Это же очень глубоко в тебе сидит. Так, мелькнула тень от винтовки, и всё… Ну, ещё кочерга какая-то…

      Курт согнулся пополам. Лане было не по силам удержать его, и они оба оказались на полу. Он, задыхаясь, уткнулся лицом ей в шею. Лана почувствовала, как что-то горячее потекло по её плечу. Сказать ему что-нибудь ещё она боялась; она прижала его к себе и ждала, пока Курт выплачется.

      Он последний раз глубоко вздохнул и вытер лицо рукавом пальто.

      – Извини. Мне последнее время чего-то очень уж сильно башню рвёт, – сказал Курт и высморкался. – Никогда не плакал, а тут за неделю второй раз. Схожу к Рамону.

      Лана, понимая, что третий раз может закончиться только её смертью, спорить не стала. Она очень осторожно улыбнулась Курту и промолчала. Он посмотрел на неё и горько усмехнулся.

      – Ну вот, – он вытащил из кармана носовой платок и вытер плечо, грудь и руку Ланы. – Теперь и ты меня боишься. Странные вы всё-таки люди, русские.

      Курт поднял на неё глаза:

      – Обычно меня боятся, когда я сержусь.

      – Я боюсь не тебя, – сказала Лана. – А за тебя, Курт.

      – Разве сейчас не сбылась твоя самая шокирующая эротическая фантазия? – спросил Курт.

      Она покачала головой.

      – Нет? – Он приподнял брови. – А какая же тогда?

      Лана наклонилась к его уху и что-то прошептала.

      – Можно, конечно, – хмыкнул Курт. – Но сколько же это народу потом грохнуть придётся?

      Лана вздохнула и пожала плечами, мол, нет так нет. Её внезапно пробила дрожь.

      – Да ты совсем замёрзла, – Курт поднял её с пола и отнёс на кушетку. – Я поеду – пора…

      Он укутал Лану пледом.

      – Так и не поговорили о приёме делегации…

      – Всё равно я вряд ли смог бы присутствовать там.

      И тут Лана поняла.

      – Лагерь… – прошептала она. – Вот что это было за дело, которое не сможет никто, кроме тебя…

      – Принимай кокс не реже, чем раз в три дня, – сказал Курт, целуя ее. – Очень тебя прошу.

      Курт попятился и с диким видом посмотрел на ворота – они вдруг сами собой дрогнули и подались внутрь. За ними оказался БТР братьев Штайнбреннеров. Алоиз – это он открыл ворота изнутри – подошёл к другу. Эйхманн и Штайнбреннер посторонились, давая дорогу «кайману». Алоиз протянул Курту какую-то бумагу, густо уляпанную печатями.

      – Это ещё что? – спросил Курт, когда БТР проехал мимо и снова стало можно разговаривать.

      – Свидетельство о разводе, – сказал Штайнбреннер. – Ты же просил.

      Курт убрал документ в карман пальто.

      – Как там Эрика-то? – спросил он.

      – Да, они сошлись с Гансом, года два как. Ну, помнишь, такой, всё песни пел. Теперь поженятся, наверно. Ей же не давали развода и вдовой не признавали, герр генерал отказывался выдать свидетельство о твоей смерти… А с Эмилем всё в порядке.

      – Она его всё-таки в честь дедушки назвала, – пробормотал