Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

сразу же после революции или в 1920‐е годы[133], но среди них были шедевры[134]. Формально на правах филиала галерее в то время уже принадлежала первоклассная коллекция И. С. Остроухова[135], однако она существовала обособленно, фактически как самостоятельный музей, оставаясь до 1929 года в бывшем доме бывшего владельца.

      В первое послереволюционное десятилетие Государственный музейный фонд пополнял галерею в основном произведениями светской живописи, картинами и рисунками, что соответствовало решению Наркомпроса 1924 года о том, что Третьяковка должна быть музеем живописи XVIII–XIX веков[136]. Иконы в то время массово передавались в Исторический музей, который имел возможность стать главным российским музеем древнерусского искусства. Иконы были изъяты из плана развески Третьяковской галереи. В 1926 году экспозиция древнерусской живописи, которая стараниями Остроухова существовала в галерее с начала века, была закрыта[137]. Парадоксально, но именно в то время, когда произведения древнерусской живописи были изгнаны из залов галереи, и случилось «нашествие» икон. Наркомпрос изменил свое прежнее постановление о специализации Третьяковской галереи в светской живописи и в августе 1929 года одобрил идею создания иконного отдела в ГТГ, а вскоре принял решение о передаче в Третьяковскую галерею лучших произведений древнерусского искусства из центральных и провинциальных музеев и реставрационных мастерских[138]. О возможных мотивах радикального изменения музейного курса в столь короткий промежуток времени будет сказано позже.

      Буквально в одночасье небольшое собрание икон Третьяковской галереи, пополнившись шедеврами и сотнями первоклассных икон, стало оспаривать славу лучшего у признанного еще с дореволюционного времени собрания Русского музея, а вскоре и затмило его[139]. Первая крупная передача икон в ГТГ состоялась уже в 1929 году. По смерти Остроухова Третьяковской галерее перешла основная часть его собрания, славившегося шедеврами новгородских и северных мастеров XV–XVI веков[140]. В 1930 году галерея получила от советской власти поистине царский подарок – более восьмисот лучших икон из Исторического музея, который лишился значения главного московского иконного музейного хранилища[141]. Для сотрудников ГИМ изъятие икон было тревожным предзнаменованием. 3 августа 1930 года заведующий отделом нумизматики Орешников написал в дневнике:

      Сегодня Третьяковка, по распоряжению свыше, [забрала] все наши сокровища иконной живописи: Владимирскую, Донскую, «Спаса златые власы», Ангела с золотыми волосами и проч. (всего 28). Хорошо, если эти иконы останутся у нас, а если уйдут за границу…[142]

      Акт № 279 от 3 августа 1930 года. Самые горькие потери Исторического музея. В списке на передачу в Третьяковскую галерею значатся иконы домонгольского времени, «Богоматерь Владимирская» и «Ангел Златые власы», а также икона «Богоматерь

133

См., например: Каталог древнерусской живописи. Т. 1. С. 93, 97, 238, 312, 324; Т. 2. С. 57, 122–123, 145, 169, 260, 273, 341–342, 362, 372, 488 и др.

134

Антонова отметила грандиозную «Церковь воинствующую» середины XVI века из Макарьевской мастерской (инв. 6141), а также несколько икон, купленных у реставратора Г. О. Чирикова (Каталог древнерусской живописи. Т. 1. С. 28; Т. 2. С. 128–134). О наиболее ценных поступлениях из ГМФ того времени также см.: Гладышева Е. В. Указ. соч. С. 496.

135

То, что коллекция И. С. Остроухова стала филиалом ГТГ и, в отличие от других национализированных собраний, не оказалась в Государственном музейном фонде, а затем в Историческом музее, видимо, объясняется тесными связями этого художника с галереей. Остроухов был другом П. М. Третьякова и одно время исполнял обязанности попечителя Третьяковской галереи.

136

Речь идет о постановлении Наркомпроса РСФСР 1924 года «О музейной сети», которое определило специализацию советских музеев. Ссылка на него есть на официальном сайте ГТГ. Его упоминает и Е. В. Гладышева (Указ. соч. С. 496).

137

Начало иконной экспозиции ГТГ датируется 1903 годом (Каталог древнерусской живописи. Т. 1. С. 33). Из проекта экспозиции ГТГ 1928 года, который восстанавливал концепцию развески Грабаря, древнерусское искусство было исключено.

138

В феврале 1929 года директор ГТГ Кристи просил Главнауку разрешить создание древнерусского отдела за счет изъятия икон из других музеев. Просьба оставалась без ответа. Смерть Остроухова, экстренное выселение его коллекции из бывшего дома владельца и размещение ее в хранилищах ГТГ заставили Наркомпрос в августе 1929 года одобрить идею создания древнерусского отдела галереи. А. М. Скворцов был назначен зав. отделом. Его заместитель, А. Н. Свирин, отправился в командировку в Ленинград перенимать опыт в Русском музее и в Эрмитаже, где проходила антирелигиозная выставка. Была названа дата открытия отдела – 15 мая 1930 года. Однако экспозиция древнерусского искусства в галерее в то время так и не появилась. Причины были идейно-политического свойства: насаждались марксистские экспозиции, которые показывали развитие искусства как составляющую часть социально-экономических формаций – феодализма, капитализма и социализма. Об истории создания отдела древнерусского искусства в ГТГ см.: Гладышева Е. В. Указ. соч. В этой же статье даны биографии Скворцова и Свирина (С. 500, сн. 29; 505, сн. 68).

139

Современное собрание икон ГТГ насчитывает около 4500 произведений, а фонд произведений древнерусского искусства – почти 7000 «единиц хранения». Русский музей также значительно пополнил свое иконное собрание за счет национализированных ценностей церквей, монастырей, дворцов и частных коллекций. Однако это было именно пополнение, а не метаморфоза, как в случае с Третьяковской галерей, так как Русский музей еще до революции обладал превосходной коллекцией икон. О формировании иконного собрания Русского музея см.: Пивоварова Н. В. Памятники церковной старины в Петербурге – Петрограде – Ленинграде.

140

Ликвидация Музея иконописи и живописи, созданного на основе собрания Остроухова как филиал ГТГ, стала исполнением постановления НК РКИ «об упрощении структуры» галереи. У комиссии РКИ, которая проверяла московские музеи, были и другие предложения. В частности, она предлагала объединить ГТГ, Музей нового западного искусства и ЦГРМ в «единый комбинат живописи и рисунка», однако Наркомпрос посчитал это предложение «нежизненным и нецелесообразным» (Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. 2307. Оп. 15. Д. 35. Л. 24, 76).

141

Выдача икон из ГИМ в ГТГ проходила с мая по октябрь 1930 года. По уточненным и выверенным данным, было передано 804 иконы.

142

Дневник Орешникова. Кн. 2. С. 448.