Супер «горничная». Надежда Волгина

я и не забывал о ней. Ее прекрасное лицо так и маячило перед глазами, как ни пытался избавиться от видения. По пути вниз все пытался понять, как же мне теперь лучше поступить? Горничная оказалась не горничной, вернее, подменой оной. Убирается она отвратительно – это факт. Но мне обязательно нужно сделать так, чтобы приходила она в этот дом как на работу и не дважды в неделю, а каждый день. Разве что, один выходной, так и быть, я могу ей устроить.

      – Соскучилась? – поинтересовался, когда увидел девушку сидящей там же, где ее и оставил.

      Черт! Ну я точно идиот! Куда же она денется, привинченная к стулу-то? Хотя, молодежь нынче пошла изобретательнее некуда – могла бы и со стулом улизнуть. Рассуждаю как старик. Аж самому смешно стало. Сколько ей на вскидку? Двадцать два-двадцать три? Точно не больше. Ну и я еще ничего – даже возраста Христа не достиг, а значит и жизненного рубежа.

      – По твоему оскалу особенно, – огрызнулась она, и глаза ее снова принялись метать молнии. – Может развяжешь уже? Руки-то – не протезы, больно!

      – Развяжу, если пообещаешь вести себя спокойно, не пытаться сбежать и не пинаться. Последнее главное, – вспомнил я про свой бедный пах, которому сегодня ощутимо досталось.

      – Развязывай, не сбегу, – вздохнула она.

      – Да кто ж тебя отпустит, невольно усмехнулся я.

      Точно не я, раз уж теперь точно знаю, что в мире существует такая красота и грация, да еще и в сочетании со столь бурным нравом. Да она мне запала в сердце – не вытравишь теперь. А это значит, что заполучить эту малышку я должен теперь всенепременно.

      Пока развязывал ее, прибалдел от ненавязчивого запаха ее духов. Еле сдержался, чтобы не зарыться носом в ее волосы на макушке. И мысленно обругал себя последним садюгой, увидев, как натер ремень ей запястья. Эх, я бы сейчас целовал их до тех пор, пока бы не излечил полностью. Но кажется, с поцелуями я поторопился. Так я ее только отпугну от себя. Куда как приятнее, если она сама захочет поцеловать меня и не только.

      – Прошу, – пригласил я Алису на диван.

      Сам благоразумно занял кресло, чтобы не находиться к ней пугающе близко.

      – Поговорим начистоту? – проникновенно посмотрел ей в глаза.

      – Да было бы о чем говорить, – фыркнула она, устраиваясь на диване поудобнее и растирая запястья.

      – Поверь мне, есть о чем, – многозначительно отозвался я.

      Какая же она болтливая! Вот про таких говорят, что за словом в карман не лезет. Даже мне, с моим прирожденным ораторским даром, тяжело подбирать слова.

      – Для начала давай что ли познакомимся?

      – Уверен, что я этого хочу? – закинула Алиса ногу на ногу, и на миг снова мелькнули ее кружевные трусики.

      У меня же в паху едва не случилась революция. Да что ж это за реакция на женщину, словно я десять лет строгого режима отсидел?! Если и дальше так пойдет, то я превращусь в озабоченного. С этим надо что-то делать.

      – Ну нам же надо будет как-то общаться.

      Меня чуть не передернуло, когда услышал