Супер «горничная». Надежда Волгина

страшного. Найдет другую. Папка у нас умный! – с воодушевлением проговорила я.

      – Он-то умный, да возраст у него уже предпенсионный. Кто возьмет? Да и кем? Он ведь привык руководить…

      А еще зарабатывать столько, что мы ни в чем не нуждались никогда. И кажется, сейчас маму именно этот вопрос волнует больше всего. Он волновал и меня, конечно. Но это точно не конец света, и мы обязательно что-нибудь придумаем. В конце концов мы с мамой тоже можем устроиться на работу. Вон Ира работает же не покладая рук и сама себе оплачивает учебу.

      – Мам, прорвемся!

      – Эх, дочка, ты не знаешь, что такое жить на гроши? – вздохнула мама, следуя за мной в ванную.

      Я же больше всего сейчас хотела есть. Ни о чем другом пока и думать не могла.

      – А ты знаешь? – с улыбкой поинтересовалась.

      – Еще как знаю! Так и жила, пока не вышла замуж.

      И тут я впервые задумалась на тему, а может, мама и не любила никогда папу? Вышла замуж за мужчину на пятнадцать лет старше, по расчету. Он ей обеспечил сытую жизнь, а она его держала в тонусе скандалами. А ее ревность шла фоном, как защитная реакция. Не хотелось так думать про маму, но мысль эта засела прочно в голове. Вот и ребенка она ему родила только одного – меня. А я ведь помню по детству их разговоры и намеки папы, что надо бы им родить мне сестричку или братика. Только все эти разговоры мама обрывала на корню.

      Что-то от всех новостей и мыслей стало так грустно, что даже аппетит поубавился. Как и все нормальные девушки, я мечтала о большой любви и принце на белом коне. Пока еще я такого не встретила, хоть и недостатка в мужском внимании не испытывала. С парнями, конечно, встречалась, но разве же то было любовь? Так, скорее, спасение от скуки. Да и все мои отношения не длились долго. С одним только старшекурсником мы встречались полгода и даже в какой-то момент мне показалось, что я люблю его. Но все закончилось банально – в нашей однушке, которую мы сняли, чтобы жить вместе, я застала его с любовницей. И тогда, не умерев на месте от горя, я поняла, что даже близко это не было любовью.